¹ A.Kuhn в Z.f. deut. Altert. V, 492 сопоставляет morris-dance c maruts, нем. mahre, lat. Mars, от ’mar’, умирать.
² С таким драконом борются и в евангельском мифе из-за Иисуса, Арос. Joann. XII. 7 sqq. Все световые боги типа Георгия связаны с драконом тьмы.
³ Аничков, Весенняя обрядовая песня, Сб. Отд. русск. яз. и сл. АН, т. 74, 1903, 133, 134, 139.
⁴ Jo. Lyd. d.m. IV, 80, Porphyr. d.a.IV, 16 и др. – Wissova, 108. Tabeling, 36, 56. Греческое божество Майя фигурирует уже в гомеровских гимнах, а у Гомера Гермес носит имя по матери, т.е. по ней же. Интересно, что в римско-католической церкви месяц ’май’ считается посвященным богородице Марии. – У Геродота имеется перечисление таких названий: ’maiotai’ – скифское племя у Азовского моря, ’maiotes’ имя Дона, ’maietis’ название Азовского моря.

¹ Saintyves, Les saints success. d. deieux, 317 sqq; Contes Dèvots, фаблио и многочисленные прозаические и рифмованные версии, вплоть до обработки Метерлинком в его ’Сестре Беатрисе’. – А.Н.Веселовский отождествляет Марию и Иоанна с Афродитой и Адонисом, Гетеризм 289.
² В старинной Италии еще существовал этот праздник, Festa delle Marie; он считался, однако, праздником в честь двенадцати невест, спасенных от разбойников. Восемь дней продолжалось торжественное шествие по всему городу, и во главе шли 12 прекраснейших девушек, покрытых золотом и драгоценностями. Конечно, эти ’золотые’ 12 Марий – олицетворение небесных светил. Любопытно, что они, как Марион с Робином, связывались с ’разбойниками’ и были ’невестами’. Вот эти-то Марии не всегда были живыми; их роль исполняли деревянные куклы (т.е. та форма Марий, которая была архаичней, чем Марии живые), и назывались они Marie di legno, что имело дурное и веселое значение. См. Magnin, Hist. d. Marionnettes en Europe, 1852, 63.
³ Dieterich, Pulc. 251 sqq.; Maurice Sand, Masques et Bouffons 2, 1, 2 sqq.; Cornford, Orig. of Att. Com. 1914, 142, 144 sqq.; Reich, Der Mimus, I, 689; Magnin 276; Ровинский, Русские народные картинки V, 227 слл.; Фаминцын, Скоморохи на Руси, 19; Алферов, Петрушка и его предки, 1985; Маркевич, Обычаи, 27.

¹ Radermacher, Motiv u. Persönlichltit, Rh. M. т.63, 1908, 445 sqq., 449, 456. К этим же культовым богам-дуракам принадлежит и Mar-ikas, Zielinski 41–42; здесь и о mōr-mor-mar, образующих имена тожественных шутов. По поводу Маргита (не говоря о тождестве μαργαὶνειν и μωραὶνειν, ’блестеть’ = ’сиять’ и ’быть дураком’ = ’делать глупости’) см. о ’mar-gar’ у Н.Я. Марра, Чуваши-яфетиды 53 и gar-gant-ua у V.Sismarev, 1.c. У Н.Я. Марра есть еще работа 1909 г., ИАН, ст. 1153, Яфетическое происхождение армянского слова margarey ’пророк’, требующая поправок. – В числе богов-шутов разбираемой группы нужно привести имя Mai-son, которое принадлежит комическому повару, обжоре и шуту, а также всему жанру поварских фарсов. Hes. s. v. Maison, Athen. 659 a. Что ’май’ связан не только с ’летом’, но и со ’смертью’ вообще, т.е. и ’осенью’, видно по названию осеннего месяца и сурового греческого божества ’mai-mak-tes’.
² В одной старинной мистерии есть таков мотив: женщина притворно стонет в постели, как роженица, а завернутый в пеленки молодой ягненок блеяньем имитирует новорожденного; муж – вор, по имени Макк, нарочно качает его и делает вид, что успокаивает, – все это связано с рождеством и появлением пастухов (коллекции Towneley, о ней в Jahrb. f. Rom. u. Endgl. Lit. 1859, I, 133 sqq). Ягненок, пародирующий новорожденного в день рождения Иисуса – ягненка, не придуман свободным вымыслом; по-видимому, это разновидность Макка – ’вора’ и ’шута’, еще связанного с божественной драмой.