Басня   —   Лист 481

львице... Кто приготовляет ворону корм? ...» и т.д. Глава 39-я уже вся отдана вопросам и ответам о нравах и чудесной природе коз, осла, единорога, павлина, страуса, коня, ястреба, орла; а главы 40–41 описывают в необычайных выражениях бегемота и левиафана. Это чудовище носит совершенно космические черты: «...от его чихания показывается свет; глаза у него, как ресницы зари; из пасти его выходят пламенники, выскакивают огненные искры, из ноздрей его выходит дым... дыхание его раскаляет угли, и из пасти его выходит пламя. На шее его обитает сила, и перед ним бежит ужас... Он кипятит пучину, как котел, и море претворяет в кипящую мазь...» «Нет на земле подобного ему... он царь над всеми сынами гордости» (41, 10–26). Этот диавол – мировой змей, боровшийся с Богом и побежденный им (Ис. 27, 1; Пc. 73, 14¹).
По библейскому физиологу особенно ясно видно, что эта фольклорная зоология является частью фольклорных космологий. Как наши старые знакомые, перед нами дефилируют иносказание и нравоучение. И можно поверить псевдо-Соломону, когда он уверяет, что Бог даровал ему «познать устройство мира и действие стихий... природу животных и свойства зверей» (Прем. Сол. 7, 17–20²). Космогония, как мы ее знаем по двум первым главам Бытия, состояла в рождении дня и ночи, неба-земли-моря, растений, светил и животных. Человек – самое последнее изделие Бога; до него создаются птицы, рыбы и звери. В библейской космогонии звери находятся в общем генетическом контексте с растениями и людьми, но и с космосом. В библейской. Зато в греческой космогонии дело обстоит яснее. Платон говорит в