Басня   —   Лист 488

ведет себя, подобно волку (P. II, 76–77, 84¹). Победитель в скачках Эрготелес подобен в битве петуху (Ol. XII, 14 sqq.²); борьба Батта при основании Кирены уподобляется львиной борьбе (P. V, 57 sqq.³). Аркесилай, победивший в беге колесниц, по храбрости — быстро летающий среди птиц орел (ib. 111–112), и мн. др. Эта же метафористика и во фрагментах Пиндара: то речь идет о дельфинах, то кто-то себя с ними сравнивает (fr. 219–220⁴), то какое-то лицо сравнивает себя со львом, спящим подле лисиц (fr. 222⁵), то говорится о стае ястребов и о львах (fr. 223⁶), то о толпе львов (fr. 224⁷) и т.д. И бросается в глаза, что Пиндар называет свою оду тем же термином ‛похвала’, ‛назидание’ (αἶνος)⁸, каким Гезиод называет и свою басню⁹. По-видимому, между победной одой и басней есть семантическая связь.
Да, она есть. Переход кривды в правду, победа Дики создает жанр оды, как хвалы в честь победителя. Здесь обильная гномика и обильное назидание – две черты из эсхатологического прошлого; звери, участники панэллинских состязаний, еще Симонидом¹⁰ восхваляются, как победители, а у Пиндара уже переходят на роль метафор и сравнений. А басня?
Так вот в том-то и особенность басни, в отличие от животного эпоса и сказки, что ее предметом служит именно беззаконие и несправедливость зверя. Моральная антитеза правды и кривды дается в басне резче, чем где бы то ни было; но торжество-то на стороне кривды, а не правды! Мотив спора, распри, суда между двумя началами, правовым