тех случаях, когда структура жанра происходила из этико-эсхатологических образов, басня неизбежно оказывалась одной из составных частей такого жанра.
VIII
Так она и попала к Гезиоду. Здесь я должна напомнить о существовании двух звериных родов – представителей Дики и Гибрис. Дика, говорила я, характеризуется только одним свойством: победой Правды над Неправдой, и в этом смысле она ‛суд’ и ‛тяжба’. Теперь посмотрим на стихи 275 слл. в наших «Трудах»:
Слушайся голоса правды и думать забудь о насильи.
Ибо такой для людей установлен закон Громовержцем:
Звери, крылатые птицы и рыбы, пощады не зная,
Пусть поедают друг друга: сердца их не ведают правды,
Людям же правду Кронид даровал, — высочайшее благо
1.
Здесь речь идет о Дике, а весь пассаж посвящен праведному суду и клятвопреступному, с антитезой награды в виде хорошего потомства и наказания потомством дурным. Итак, у зверей нет Дики... Но откуда это выскакивает у Гезиода? Из глубокой древности, привыкшей увязывать проблему Дики-Гибрис со звериной проблемой. Пассаж о доброклятвенном муже и его потомстве рядом с обычной его антитезой говорит нам, что мы в эсхатологической этике. Но, если так, у зверей одна Гибрис? Судя по Эзопу, да.
Звериные Дика и Гибрис – древнейшая форма, в какую отлилась эсхатологическая этика; и не будем огорчаться, что у зверей нет Дики, – ее нет во времена Гезиода, но задолго до него, по нашим сведениям, Дика сама была зверем...
