праведность, которой противопоставляется смерть и нечестие. В Политии, — те же вопросы, но уже отвлеченного и чисто принципиального характера. Однако предыдущие VIII и IX книги достаточно показывали, что человек и его судьба — это судьба государства, но и судьба космоса. Можно сказать, что видение Эра дает в свернутом, архаическом, первоначальном виде все то, что развертывается и абстрагируется во всей Политии. Мифологический план вытесняется понятиями и прогрессирует в этический и политический
* ; но древний остаток не исчезает, а неизменно находится здесь же, в составе нового содержания; и в этом сохранении древнего варианта внутри нового – своеобразие и аромат античного произведения.
4
Платон и в VII книге той же Политии рисует картину ада; связь государства, как космоса, с раем и адом предуказана всей системой образов, создавшей в генезисе жанр утопий. Эр видел, как человек рождается при громе и землетрясении; загробный суд и Парки определяют его жизнь и участь; праведники идут на небо, грешники в преисподнюю. Все обрамлено смертью и воскресанием рассказчика (ср. Рlat. Phaedr. 249 А-В).
Августин в Государстве Божьем много полемизирует с Платоном. Он не верит в регулярные кругообороты веков, которые восстанавливают все вещи в прежнем порядке и в том же положении (12, 14), не верит в бесчисленные миры, части единого космоса, умирающие и воскресающие в конце кругооборота веков (12, 11), не согласен с бесконечным возобновлением со стороны бога своих творений и репродукций тех же созданий в веч
