Наличие в Атлантиде двух государств-городов идет издалека. Таких два города было и в Утопии Эвмея (Оd. XV, 403—412):
Есть (вероятно, ты ведаешь) остров, по имени Сира,
Выше Ортигии, где поворот совершает свой солнце;
Он необильно людьми населен, но удобен для жизни,
Тучен, приволен стадам, виноградом богат и пшеницей:
Там никогда не бывает губящего голода; люди
Там никакой не страшатся заразы; напротив, когда там
Хилая старость объемлет одно поколенье живущих,
Лук свой серебряный взяв, Аполлон с Артемидой нисходят
Тайно, чтоб тихой стрелой безболезненно смерть посылать им.
Два есть на острове города, каждый с своею отдельной
Областью...
Остров у поворота солнца, богатое плодородие, отсутствие бедности, болезней и обычной смерти: родина Эвмея утопична. И два города, как в Атлантиде, по-разному устроенные, между собой не согласные. Это те два города, с которыми мы познакомились в мастерской Гефеста1. Один из них обозначал Войну, другой Мир, — добрую и злую Эриду. Космическая утопия щита, оформленная в виде городской и государственной утопии, дала образец двух противоборствующих начал — государств, и одно из них соответствовало мировому распаду, другое — мировой гармонии (где го Комментарии:
|
1 Речь идет о щите Ахилла, выкованном Гефестом (Илиада XVIII 468–608), на котором изображался весь космос — небо, земля и океан, а земной ярус состоял из двух градов: «В первом, прекрасно устроенном, браки и пиршества зрелись (491)... Город другой облежали две сильные рати народов, Страшно сверкая оружием» (509–510). Хотя в этих великолепных «реалистических», т. е. простых и изобразительных, описаниях фактура мифа уже преодолена, Фрейденберг показывает в своей работе, что и здесь мы имеем дело с двумя Эридами — уничтожающей и насаждающей миры.
|
