Евангелие   —   Лист 9

му-то*. Точно так же и позднее в деяниях греческого религиозного учителя Аполлония Тианского вся основа покоится якобы на воспоминаниях ученика и сподвижника Аполлония, Дамиса. Тема евангелий – страсти божества, тема Деяний – мученичество его учеников. Все вместе взятое представляет собой священный и богослужебный свод сказаний, относящихся к божеству; евангелия лежат в храме, на алтаре (престоле), и их возложение на алтарь составляет часть литургического обряда.
А греческий роман? Он вообще принадлежит божеству и божеству отдается на празднике, при молитве, в торжественном обряде; его место на алтаре, его пребывание в храме. Он составляется по воспоминаниям, в форме собственных страстей и деяний, как рассказ о событиях, существовавших на самом деле: это «рассказ о том, это каждый выстрадал и это содеял». Три формы существует в греческом романе для таких священных воспоминаний. Первая форма – мемуары, описание всего случившегося, с возложением написанного на алтарь бога, и греческий роман представляет собой якобы такие мемуары. Вторая форма – устный торжественный рассказ перед лицом божества, или в праздничной обстановке, или в театре при всех согражданах, или при помолвке, либо в первых брачных объятиях (обычно эпилог романа). И, наконец, третья форма – благодарственная молитва героев романа, в которой перечисляется перед божеством краткий перечень событий. Принадлежность этого рассказа (т. е. романа) божеству сказывается в том, что он при произнесении соединен с жертвоприношением, праздничной трапезой, обрядом помолвки и свадьбы, присутствием главной жрицы или жреца, среди храмовой или торжественной обстановки, а затем он (т. е. самый роман) становится «посвятительным даром«» и отдается в собственность божеству. В этом несомненные остатки романа как словесной части богослужения, в роде евангелий и «Руфи». И здесь опять-таки его содержанием является «все, что выстрадали и содеяли», то есть типичное содержание всяких культовых рассказов о страстях, как о «делах и страстях ужасных и великих» самих божеств плодородия. И потому-то присутствие в греческом романе элементов деяний («что содеяли», «дела»), рядом со страстями или мученичеством («что выстрадали», «страсти ужасные и великие»), является коренным жанровым признаком греческого романа, типичным не для одних только Деяний Павла и Феклы. Эти два элемента составляют и два различных литературных жанра, органически единых. Создается целый жанр деяний, который описывает героя с необычайными качествами, преследуемого, выходящего из ряда бед и ловушек, но преданного негодяями, неправедно судимого, умерщвляемого и любимого высшей силой. Таким героем является Христос, Стефан первомученик, языческий религиозный учитель Аполлоний из Тианы, апостол Павел, апостол Петр и все без исключения герои и героини греческого романа, мученических актов и житий святых.
В конце концов, каковы бы ни были Деяния по своему религиозному содержанию, языческие они или христианские, они имеют структуру гонений, тюрьмы, суда, приговора, чудесного избавления и божественного вмешательства. С этой точки зрения, греческий роман целиком вмещает в себя столько же деяния, сколько он вмещал и страсти, единственная разница между деяниями и романом заключается в том, что героями религиозных деяний являются боги и их ученики, а героями греческого романа – любовники.
Но помимо органической слитности евангелий с греческим романом в элементах и жанрах страстей и деяний, они оба сливаются, на общей основе религиозных действ и обрядов, с драмой и комедией. Слитность с драмой даже давала в древности и название греческому роману: он часто обозначался, как «драма» и «драматикон», в соответствии с названием житий и мученичества, в виде «актов», «акционов», то есть чего-то действенного (отсюда – «деяния»). Конечно, поскольку происхождение трагедии уже известно, и известно, что оно связано с религиозными действами, имеющими прямое отношение к культу смерти и к культу плодородия, нерасторжимые нити трагедии, греческого романа и всяких