Фольклор у Аристофана   —   Лист 6

и* убиты (VI 16). По Энею, мегарцы напили ночью на афинянок, справлявших Тесмофории, но были убиты выскочившими из засады афинянами; по Плутарху, женщины находились на празднике в честь Деметры, но Солон заменил их мужчинами, переодетыми во все женское, по-женски пляшущими и играющими, — и мегарцы, приняв их за женщин, пали от их руки.¹ Итак, мужчины, переодетые в женское на празднике в честь Деметры, заменяют женщин… по приказанию Солона. У Павзания еще лучше. В одном лаконском городе женщины справляли праздник в честь Деметры; в это время на них напали мессенцы во главе с Аристоменом; разгневанные женщины набросились на обидчиков с мечами, которыми они закалали* жертвенных животных, и с вертелами, на которых они втыкали жертвенное мясо для жарки; ранив многих мессенцев, они взяли Аристомена живьем. Однако он спасся тою же ночью: ему устроила побег влюбленная в него жрица Деметры, и он, якобы, сжег свои оковы (IV 17, I). Все это рассказывает Павзаний по поводу святилища Деметры в Эгиле и считает, что женщин спасла сама богиня: несомненно, это бывшее священное сказание, прикрепленное к данному божеству данного храма. Мифическая жрица богини — это, конечно, сама богиня: ее связывает с мифическим героем сказания эротический мотив. Но и здесь мессенцы с Аристоменом терпят страсти, претерпленные на таком же празднике и Баттом: их ранят мечами от жертвенных животных и вертелами, на которых жарят жертвенное мясо этих же животных, этих поджигаемых поджигателей — Баттов, Аристоменов, Фалесов и Мнесилохов, агнцев и коз, младенцев, оторванных от «тесмофориазус» ради заклания на алтаре. Древние писатели еще только стремятся к реализму, и потому у них нет коллизии между мифом и действительностью; реализм у них заменен рационализацией мифа, и это все, чего может достичь сознание рабовладельцев.

IX
Так что же, имеет какое-нибудь значение фольклористический анализ произведений Аристофана или не имеет? Обычно говорят: это генезис, это не-аристофановское прошлое, это вскрытие религиозного происхождения мифов, в котором и так никто не сомневается. Но где же сам Аристофан? Где новое качество? Где то, что дала историческая эпоха самого Аристофана?