Фольклор у Аристофана   —   Лист 6 (об.)

На упорные вопросы и ответ должен быть упорен. Новое качество — это спецификум, а спецификум есть процесс, но не метеорит. «Самого Аристофана» на свете вообще никогда не было. Был Аристофан, как выразитель и представитель сознания своего класса. А если это так, то вопрос о соотношении между старым и новым качеством является первостепенным: на основании чего же определять, в противном случае, эту новизну? Рогатки между фольклором и литературой не могут способствовать выяснению специфики литературы, как думают многие. И пора, чтобы фольклор перестал быть каменоломней самостоятельных, внеисторических, фактов. Под фольклористическим анализом обычно понимается обособление «элементов фольклора» из литературного произведения, в котором все, за исключением этих элементов, принадлежит лично автору. Фольклор, таким образом, представляет собой чужеродное тело в авторском организме; это то, что взято там-то оттуда-то. Чем определяется «фольклорность»? Беспаспортностью; проживанием в деревне. Проделанная выше работа показывает, однако, что фольклор органически входит в литературу в качестве одного из элементов мировоззрения, на базе которого создается и данное литературное произведение. Пропорция между фольклорными и не-фольклорными элементами определяется стадией мышления, обусловленного производственными отношениями конкретного общества, т. е. стадией классовой борьбы. Аристофан, пародируя священное сказание Тесмофорий (что, само по себе, тоже еще не было замечено в науке), сам не может выйти за пределы трафаретных форм религиозной пародии. Разве же это так-таки ничего не значит для изучения «самого Аристофана», как представителя определенной стадии общественного сознания? Произвести такого рода химическую реакцию, при которой фольклористичность Аристофана отделилась бы от его творчества в целом, совершенно невозможно; действительность воспринимается им в призме фольклористичности, как в таком виде миропонимания, при котором религия утратила свое актуальное содержание и перешла на роль формы. И как бы мы ни мудрили и ни открещивались от результатов работы, факт остается фактом: Аристофан не может выйти за определенные пределы фольклоризма, и то, что он дает в качестве композиции своей комедии и самого ее бытия, обязано религиозному мировоззрению, над которым он смеется. Проблема фольклора есть проблема истории становления социалистического реализма; и до тех пор, пока не будет преодолено религиозное мышление даже в одних его формах, до тех пор не будет преодолен и фольклор.