преданий
*, богослужебных обрядов и молитв — это полная параллель к средневековым пародиям — литургиям и пародиям — сюжетам,
* при общем пародировании всех бытовых узаконений и, в первую очередь, власти.
7.
Наблюдение над образцами пародии показывает, что связь ее с религиозными обрядами и словесами или ее приурочение к религиозным праздникам — не случайна: первоначально пародировалось именно все самое священное — боги и их обиход, и перенесение пародии на “власть предержащую”, на царей, правителей, народное собрание — парламент, на судей и все основные формы гражданственности — было вторичным. Как в Средние Века действующими лицами пародии являются бог и богородица, — так еще у Аристофана рудиментарно выводятся Дионис, Посейдон, Гермес, Плутос, Полемос, Ирина, Опора и т. д.; мы застаем еще у него Прометея, Геракла, Харона, Эака и пр. Это должно вызвать в нас воспоминание о более ранних образцах т. н. “древней комедии”, напр. об Эпихарме с его “Свадьбой Гебы” и насмешкой над верховными богами, во главе с Зевсом, или о Кратесе с его “Дионисом”, или о Кратине, у которого мы еще можем встретить среди главных действующих лиц Диониса и троянских героев; на противоположном конце, для оттенения, мы поставим Менандра, как изобразителя чистого быта и человеческих характеров. Вообще, если давно было известно, что древняя комедия начала с пародирования мифа и перешла к “очеловечиванью” лишь со временем, то это только обо
