религиозной
* мысли, или безбожием, или политической свободой, а должны провести водораздел между высоким религиозным представлением, породившим священную литературную форму, и между жизнью самой этой литературной формы, забывшей свое религиозное происхождение и ушедшей на службу к чисто-
* литературному содержанию. Но обязуемся, при этом, условиться: что мы будем впредь говорить или о литературном содержании, не извлекая из него данных по религии, лежащих только в отливке форм, или же будем говорить о форме и ее былой семантике, не смешивая ее с религиозным содержанием, которого в содержании литературном уже давно, давно нет. Вот то, что я называю историзмом в изучении литературы: не относить “вчера” за счет “сегодня” и не смешивать жизни формы с жизнью содержания. Но во все периоды и то и другое — явление одно, и большей частью они не синхронистичны.
Ольга Фрейденберг.
ЛЕНИНГРАД.
