что в Библии бесплодная считается женой самого бога, Яхве-Саваофа,¹ и, повидимому, заменяет собой греческую деву; «ликуй, бесплодная, нерождавшая» – говорится у Исаии – «...ибо супруг твой – творец твой; имя его Яхве Саваоф».² Бесплодная – паредр бесплодного, старуха – старика, и когда акт плодородия совершен, она становится молодой матерью, он молодым отцом.³ Дева Мария рождает от старика Иосифа, но уже миф не смеет этого сказать открыто; но он еще может говорить такие вещи, как то, что эта мать есть дева, и что зачатие ее от духа, и что она дева именно в ее отношении к старику-смертному. А что, если этот старик Иосиф – это наш целомудренный Иосиф? Можно доказать и это; но даже не нужно доказывать, раз речь идет об эквивалентности двух одинаковых метафор. Между тем, женскую девственность миф изображал очень своеобразно, совсем не в духе мотивов об Иосифе. Так, в греческой мифологии Афина остается девой, но семя Гефеста изливается одновременно в бедра Афины и в землю, и не Афина, а земля рождает Эрихтония.⁴ В библейской мифологии второй муж Тамары (Фамари), Онан, не хочет иметь от нее детей и изливает семя в землю – Тамара же остается, как и была, бесплодной.⁵ В индусской мифологии, по воле богов, Магадева изливает семя в землю, и оскорбленная Ганга делается бесплодной.⁶ Первоначально во всех этих мифах женой небесных богов является непосредственно земля, и данный мотив воспроизводит в архаичном виде момент брака, оплодотворения; зная, кто были по своим мифологическим функциям Тамара библейская, Афина и Ганга, мы видим, что они находятся рядом с образом оплодотворенной земли в виде ее двойников и при этом несут другую функцию ‛временного девства’, бесплодия. Мы можем также вспомнить, как Деметра, в отместку за похищение дочери, останавливает (подобно Ганге!) плодородие всей земли, и как Иштар делает то же самое из-за разлуки с возлюбленным. Земля перестает рождать: это значит, что Иштар и Деметра