идет история Лабдакидов через Эдипа и Полиника вплоть до Терсандра, родоначальника дома Терона-победителя.
В III Олимпийской воспевается слава того же Акрагантского победителя, слава, доходящая до столпов Геркулеса. В VI – вспоминаются предки победителя по материнской линии, как и такие же предки самого Пиндара. В VII рядом с победителем воспет и его отец, любимец Правды, как и весь их род; в VIII вспоминается славное прошлое семьи атлета, и мольбы несутся за давно умерших предков. Здесь же говорится, что слава победителя дала радость и силу старому деду: ибо человек, желание которого исполнено, забывает о призывающей его преисподней (
69–73). И дальше – еще более замечательные слова: «По обычаю, следует уделить часть [песен] умершим; прах не скрывает их от заботливой благодарности потомков» (
77–80). Обычай уделять в гимнах место для воспевания умерших прослеживается во всех эпиникиях. В IX Олимпийской оде опять прославляются предки победителя, былые властители, ведущие свой род еще от Зевса; с этим связан миф о Девкалионе и Пирре, создавших новое поколение людей из камня. Род победителя воспевается в XIII Олимпийской рядом с мудростью и добродетелью его предков; а в следующей, XIV, поэт поручает богине Эхо спуститься в дом с черными стенами Персефоны, чтоб принести умершему отцу победителя славную весть о победе его сына (
18–22). Слава и добродетели умерших родственников, доблесть и подвиги предков тематически проходят по IХ Пифийской, II, IV, V, VI, VIII и X Немейской, по I, III, V, VI и VII Истмийской одам. В V Пифийской Пиндар поет славу умершему царю; блаженно живший среди людей, он теперь почитаем народом, как герой. Что до других владык, то их души слышат в глубине преисподней славословящие их гимны, в которых поется громкая слава их доблести (
94–102). В VI Немейской говорится, что поэты давно прославили героев, которых уже нет в живых, славных предков победителя (
29–30). Добродетель предков, говорит Пиндар в XI Немейской, не погибает, но из поколения в поколение передается потомству (
37–38). Для всех одинаково приходит волна Аида, поется в VII Немейской, для неизвестного и известного; но слава рождается после смерти (
30–32).
2
Выдвинутая роль в эпиникии подвигов умерших родоначальников, родственников и предков победителя, рядом с центральным рассказом о подвигах или страстях загробных существ, героев, говорит о том, что первоначально воспевалась победа умершего. Мы знаем, что самые состязания, о которых идет речь, происходили сперва на могиле, а затем сохраняли связь с культом мертвых. Мертвец сам первоначально схватывается со своим противником, и суд присуждает ему победу в виде жизни, в то время как его враг отправляется в преисподнюю. Эта жизнь и есть награда; победитель смерти, покойник, и есть герой. Вот почему так великолепен пир и так бессмертна слава: недаром столько раз и на все лады Пиндар уверяет, что выше славы победителя нет ничего и что истинное счастье только в этом. Он тут же показывает нам, какова награда героям за
