О неподвижных сюжетах и бродячих теоретиках   —   Лист 19

тот же отцовский гнев... Тем временем Эусебио убивает брата Юлии, и ее уход в монастырь предрешен. Эусебио становится жертвой преследований со стороны отца Юлии, знатного испанского гранда; лишенный им имущества и вилл, Эусебио убегает в лес и становится атаманом разбойничьих банд. Горя любовью и мщением, Эусебио забирается ночью в монастырь и хочет овладеть Юлией. Но в самый решительный момент он видит на ее теле тот же природный знак креста, что и у себя. Потрясенный, он бежит от Юлии и превращается в благочестивого поклонника креста. Он уже при смерти, когда отец Юлии узнает в нем своего законного сына. Итак, Юлия, разделяющая с ним крестную природу, и физически одного с ним происхождения (фу-ты! так и вспомнилась вдруг первоначальная редакция «Демона», где Тамара тоже становится дьяволихой!); брат Юлии, которого он убил – это его собственный брат; гневный отец Юлии, его злой преследователь – это его же родной отец. Ладно, дальше. Покаявшийся Эусебио, исполненный святости, умирает у подножия креста; умерев, воскресает. А Юлия – отец видит ее побег из монастыря и узнает, что и она, и она стала атаманшей разбойников! – хочет ее заколоть своим кинжалом; тогда Юлия обнимает крест, и о чудо! – исчезает в воздухе. Тогда все поражены великими чудесами креста – и это изумление я с ними разделяю, честное слово! Так Юлия – в женской юбке сам Эусебио, раз она и крест олицетворяет, как он, и разбойничью природу! Вот тебе и сделай так, чтоб не приснился Роберт Дьявол, когда все они и черти, и разбойники и святые вкупе! Да, во всех отношениях неприятная история. И надо же было такую комбинацию придумать католику Кальдерону, члену инквизиции! Очевидно, он имел какую-то лазейку для своей совести. В самом деле, в старинном издании его драмы (Валенсия, 1635 г.) имеется выноска тако