Проблема греческого фольклорного языка 1941   —   Лист 3

Il. III, 365 – Ζεῦ πάτερ, οὔ τις σεῖο θεῶν ὀλοώτερος ἄλλος.
« ХХIII, 439 – Ἀντίλοχ᾽, οὔ τις σεῖο βροτῶν ὀλοώτερος ἄλλος.
« ХV, 569 – Ἀντίλοχ᾽, οὔ τις σεῖο νεώτερος ἄλλος Ἀχαιῶν.
Od. ХХ, 376 – Τηλέμαχ᾽, οὔ τις σεῖο κακοξεινώτερος ἄλλος.
Здесь любопытны не только внутренние рифмы-замены, как θεῶν – βροτῶν, ὀλοώτερος – νεώτερος – κακοξεινώτερος, но и замены-перестановки, не выходящие за узкие пределы одного и того же лексического состава. Это говорит, конечно, о том, что язык Илиады и Одиссеи представлял собой нечто цельное, – единый язык определенной стадии. И единство языка этих поэм не говорит, поэтому, об единстве авторов, сложивших эти поэмы.

2

Внутренняя эпическая рифма ведет за собой очень интересные проблемы. Чем она объясняется? Только ли ритмическим звучанием? Потому ли певец заменяет одно слово созвучным другим, что он находится во власти определенного напева, и в силу ритмической необходимости, в силу ритмико-музыкального навыка заполняет пробел слова подстановкой одноритмичного тождества? На первый взгляд это так. Но покрывает ли эта рационализация возникновение рифмы вообще? Правда, перед нами, может быть, не рифма в античном понимании, не рифма и наша современная, так как она не звучит и никогда не звучала. Мы ее восстанавливаем путем анализа; о ней никто не знал, кроме певца. И все же именно это и должно предостеречь против рационализации и модернизации. Архаичные фризы тоже создавались по такому принципу; их задняя, невидимая сторона оказывалась выполненной с тою же тщательностью в отделке, что и передняя, видимая. Отношение античного певца или художника к своей работе говорит об иных навыках мышления, чем наши. Над ними довлеет традиция, в которой они не отдают себе отчета; не слышит рифмы пирующий, но она должна существовать, не видит детали отделки прохожий, но она должна присутствовать. Фольклорное мышление в том и заключается, что оно имеет дело не с культом, но с человеческим бытом, и продолжает в своей структуре сохранять верность предшествующим стадиям мышления, которые создали потребность в тождестве созвучий. Это раскроет дальнейший анализ.
Первобытное языковое мышление, орудовавшее тождеством и повторениями, создавало своеобразную конструкцию, лишенную причинно-следственного ряда и состоявшую из ритмических и фонетических редупликаций одних и тех же значимостей. Простейший вид такого языка дает архаическая культовая песня римских арвальских братьев, сложенная еще сатурновым стихом¹.
enos Lases iuuate (трижды).
neue Lue rue Marmar sins incurrere in pleoris, (трижды)
satur fu, fere Mars, limen sali, sta berber, (трижды)
samunis alternei aduocapit bonctos, (трижды)
enos Marmar iuuato, (трижды)
triumpe triumpe triumpe triumpe triumpe.