Проблема греческого фольклорного языка 1941   —   Лист 4

(сгинь-пересгинь) или sonitu – savitu; умбрийская надпись показывает, что рифма, созвучие слоговых окончаний, является только частью звукосочетания, как и аллитерация и ассонанс, являются частью и осколком былого фонетического согласования всего состава двух слов (ср. tursitu – tremitu, hondu – holtu и пр.). Сперва семантическое тождество выражается в семантическом повторе, а дальше в полном созвучии, как это показывает чрезвычайно древняя формула, приводимая Катоном Старшим:¹
huat huat huat
ista pista sista.
Еще дальше идет процесс частичного согласования и метастаза отдельных фонем, т.е. то явление, которое называется аллитерацией для согласных и ассонансом для гласных. С течением времени рифма остается только в конце двух коротких членов и составляет, таким образом, внутреннюю рифму. Она связывает оба члена предложения не только фонетическим, но и смысловым тождеством (чтоб тебе не пройти-ть, чтоб тебе не проплыть), повторяя мысль, но не продвигая ее; очевидно, для того, чтоб не мешать умозаключению, рифма должна потерять смысловое тождество и сохранить только звуковое. В процессе перехода от антикаузального мышления к причинно-следственному рифма должна перекочевать на конец фразы и ограничиться одной фонетической функцией. Древнегреческий и римский литературные языки до этой стадии, в силу своей архаичности, не доходят. Напротив, литературный язык Греции тем и интересен, что его проза несет все функции поэзии и возникает из фольклорного языка с его антикаузальным построением; то, что структурно характеризует поэзию, является необходимым результатом этого построения, и язык греческой прозы это подтверждает.
Особенно ярок язык Гераклита, знаменитого ионийского философа VII – VI в. до н.э. Жанр гераклитовской философии – гномическая проза, проза в виде сентенций и афоризмов, писанная древним ионийским языком. Этот язык Гераклита построен по принципу пословицы и загадки; предложение основано на ритме и распадается, по большей части, на два члена, связанных рифмой или перезвоном, с цезурой посредине.
Конструкция, по преимуществу, паратаксическая, с частым приемом того, что древние называли диссолюцией, т.е. бессоюзным, несвязанным построением. Эта фольклорная конструкция, еще не знающая подчинения и связующих частиц, состоящая из ряда нанизанных слов, которые следуют самостоятельно друг за другом, напоминает синтаксис древне-умбрийской надписи. Отсутствие связок создает сжатость и краткость: фразу сдерживает ритм и внутренняя рифма. Например: πολλοὶ κακοί, ὀλίγοι δέ ἀγαθοὶ (fr. 104) ‛многие плохие, немногие благие’. Или: ἀθάνατοι θνητοί, θνητοὶ ἀθάνατοι, ζῶντες τὸν ἐκείνων θάνατον, τὸν δ᾽ ἐκείνων βίον τεθνεῶτες (fr. 62). Если эту фразу перевести дословно, получится так: «Бессмертные смертные, смертные бессмертные, живые тех смерть, тех же жизнь умершие». Эти фразы, подобно