Проблема греческого литературного языка   —   Лист 2 (об.)

ясно, что методом смешения являлось заимствование из другого диалекта; ясно и то, что такую работу каждому автору хотелось скрыть и выдать за чужую, подделаться под древность и тем «освятить». Не совсем только понятно, почему все эти приемы, эта вся искусственность и преднамеренность должны были оказывать воздействие на «поэтическое чувство» читателей. Почему, в самом деле, Гомер произвел такое потрясающее впечатление на греков... благодаря смешению ионического диалекта с эолийским?

3.

В Греции поэтический язык предшествует прозаическому, по крайней мере, с точки зрения дошедших до нас крупных литературных жанров; если говорить о классово-оформленной литературе, а не о фольклоре, то этот факт верен. Язык поэтический и язык прозаический резко отличаются друг от друга; помимо различных конструкций, ритмик и т.д., эти языки имеют, говоря парадоксально, различные языки, – до такой степени одно и то же понятие передается в них по-разному. В то же время и тут и там лексический словарь устойчив. Так, например, ‛брат’ передается в поэзии κασίγνητος, в прозе ἀδελφός, ‛дом’ в поэзии μέλαθρον, в прозе οἰκία, κταθνητός смертный, только в поэзии и т.д. Это различие поэтического и прозаического греческого языка дает право индо-европеистам и формалистам говорить о том, что поэтический язык – какой-то особый, искусственно сконструированный, нарочито-приподнятый, либо соединенный из различных диалектических слов в целях широкой языковой коммуникации (вроде эсперанто!). «Поэтичность» такого языка заключается в нарочитом преобладании, во-первых – провинциализмов, во-вторых, слов составных (то, что русские формалисты называли «остранением» языка, от слова «странный»). Буржуазный формализм, в этом отношении, как и в других, не пошел дальше Аристотеля; как формалистическая поэтика, теория поэзии, так и формалистическая риторика, теория прозы, базируются на непреодоленном аристотелевском наследии. По Аристотелю,¹ рецептура поэтизации состоит из умеренных доз чуждых слов, приятно диссонирующих с общеупотребительными, а также из метафор и слов составных. Слова общеупотребительные, говорит он, черезчур* понятны; напротив, провинциализм (по индо-европейски, диалектизм) вносит свежую струю затемненного смысла. Таково, например, слово σίγονον: на Кипре оно означает копье, и в греческом соответствует δόρυ, а у лигурийцев, по Геродоту, это же слово значило «мелкий торговец», «харчевник», подобно греческому κάπηλος.² Таких провинциализмов