и не навсегда, конечно; чем ближе к родовой общине, тем смешения больше, тем больше скрещенных слов. О чистоте племенных языков, требующей, в качестве предпосылки, изолированных культур, не может быть речи. «Чистота племени и нации, несмешанность крови есть идеалистическая фикция, продукт тысячелетнего господства желавших быть изолированными классов, захватчиков власти. Культур изолированных расовых так-же
* нет, как нет и расовых языков. Есть система культур, как есть различные системы языков, сменявшие друг друга со сменой хозяйственных форм и общественности... и т. д.»
1
4.
Но что значит, что греческий поэтический язык является в другом плане – языком обыденной прозы? И как нужно относиться к той его архаизации, которую индоевропеисты считают приемом литературного языка? – Поэтический язык, в основе которого много скрещенных племенных слов, архаичен по своему историческому происхождению, а не архаизирован искусственно. Самая архаизация, также, как диалектизм, не есть категория абсолютная; нужно объяснить, почему подделка под древность должна была, как и подделка под провинциализм, оказывать художественное воздействие на греков? Но индоевропеисты придают архаизации абсолютное значение; они берутся утверждать, что даже современные литературные языки нарочито архаизируются, – чем отрицают изменчивость сознания и «вкусов».
В доклассовом обществе язык еще не поэтичен и не прозаичен; его нельзя назвать и религиозным, посколько религия моложе языка. Процесс развития общества есть, вместе с тем, процесс дифференциации общественных отношений, сознания и языковых функций. В родо-племенной общине все более и более намечается путь к будущему разделению языка и к определенным правам на него только одной из групп общества, в зависимости от ее материальной и социальной роли. Здесь «держателями» языка, своего рода «специалистами» языка являются шаманы-пророки-поэты, они же жрецы, как воплощение божества, и врачи, как боги-спасители и податели дней, рожденья, избавления от смерти. Эта культовая, колдовская речь и есть первоначальная ‛поэзия’;2 здесь молитвенные формулы, заклинания и все то, что можно назвать боже-речием. Поэзия, первоначально, лишена метрики и строфичности – явлений поздних; ритмика – вот из чего создается и проза, и стихотворная поэзия. Язык жрецов и шаманов еще не есть литературный язык, как он еще не есть и язык разговорный; здесь, в условиях социального равенства, нет места для их дифференциации, а тем более и для выхода одного из другого. Общий генезис будущих литератур
