Происхождение греческой лирики   —   Лист 10

сказывается непритязательный кругозор лирика, простой и бедный охват вещей. В «Гимне к Адонису» Праксиллы бог так перечисляет перед смертью радости жизни: «Я покидаю прекраснейший свет солнца, во-вторых, блестящие звезды и лик луны, и спелые смоквы, и яблоки, и груши». Во fr. 94 Алкей дает развернутое описание летнего зноя. И здесь он не выходит за пределы простой констатации внешних признаков природы: время года тяжкое, жара, поет цикада, цветет артишок, женщины теперь самые нечистые, мужчины слабые. Из их описаний внешнего мира сам собой возникает пейзаж. Так, у Алкмана во fr. 58 из формальных перечислений складывается картина спящей природы: «Спят макушки гор, и обрывы, и выси, и ущелья, ползучие племена, [что] кормит черная земля, и звери горные, и род пчел, и чудовища в безднах багряного моря; спят племена длиннокрылых птиц». Эта спящая природа раздроблена на отдельные классы птиц, зверей, рыб, пресмыкающихся, на отдельные виды гор — то обрывистых, то торчащих, то в форме расщелин. Певец перечисляет и классифицирует, потому что его сознание улавливает изменения во времени через состояния предметов: он мыслит статично, фиксируя вещи и природу в их неподвижном наличии. В связи с этим находится и фиксация певцом кратких, монолитных состояний тела, фиксация, которая заменяет описание душевных движений. В лирике нет фона времени, временного потока; она говорит об одном настоящем и кратком. Однако это настоящее — особенное, ничего общего не имеющее с нашим чувством современности. Оно строится на прошедшем. Так, когда Сафо хочет передать чувство любви в настоящем, она вводит образ Афродиты, которая неоднократно «приезжала», «спрашивала» Сафо, «говорила» и т. д. Этим прошедшим заполнена вся песня; для настоящего отводится несколько строк. В других песнях Сафо «воспоминания» да