Происхождение греческой лирики   —   Лист 11

ют картину прошедшего, из которого вырастает краткое настоящее (тоска).
Греческая лирика не знает обобщающей многократности. Ее пейзаж всегда носит характер конкретного, не обобщенного, ad hoc:
На дереве том,
на вершине его,
утки пестрые сидят
В темной листве;
много еще там яркозобых пурпурниц
И гальцион быстрокрылых...
(fr., 9 Ивика; перевод В. Вересаева.)
Такова же и фиксация элементарных переживаний, которые выявляют или состояние эроса, или вспышку злобы, или мгновенную радость при известии о гибели врага, или жалобу на разлуку. Мы совершенно не слышим, чтоб архаический лирик говорил: «мне грустно», «я счастлив», «я тоскую». Для выявления своих переживаний он обращается или к прошедшему, или к косвенному приему, к диалогу, из которого мы узнаем о желаниях певца. Афродита спрашивает Сафо, в чем ее желания, девушка жалуется Сафо на разлуку, а Сафо ее утешает. Или переживание раскрывается через внешнее описание наружности, одежды, утвари. У Архилоха, во fr. 25: «она услаждалась, имея цветущий отпрыск мирты и красивый цветок розы, а волосы осеняли ей плечи и лоб». Посредством перечисления описывается убранство неизвестной женщины, а через убранство дано чувство радости и красоты. Тут характерно восприятие личного через внешние черты: одежда, волосы, цветы в руках выявляют душевный мир человека. Так лирическое описание, в противовес эпическому, элементарно раскрывает человеческую стихию, сквозь внешние, предметные, объектные явления постигает субъекта. Мы