происхождение греческой метрики   —   Лист 2

тают, что каждый музыкальный тон соответствует определенному небесному светилу. Мысль о происхождении ритма от движения звезд (Jo. Lydus, de mens. II, 3) – обычная мысль греческого музыкального фольклора, который еще очень близок к мифологическому образу о космосе-гармонии и боге-музыканте. Структурно греческая философия всегда занимается вопросом первичных элементов; вместе с тем, она всегда находится в схеме диалектического противопоставления каких-нибудь двух основных начал, которые являются движущими силами этих элементов. Противопоставление и объединение двух противоположных начал – основная структурная особенность греческой философии. В греческой теории музыки она дает себя знать с особой силой. Пифагорейцы считали, что гармония представляет собой смесь и соединение противоположностей и что только неоднородное и различное подчиняется гармонии и приводит к мировому порядку. Гармония – это «единство разнородного и согласованность разногласного», «все рождается, – говорили они, –необходимостью и гармонией» (Ps. Philol. В 90; А 1).
«Элементы» музыки пифагорейцы принимали как отдельные и самостоятельные, неразложимые тоны, числом семь, соответственно семи струнам лиры и семи главным небесным светилам. Так, на основе этого представления о соответствии светила и звука создалась знаменитая греческая теория о «гармонии сфер». Из множества древних трактатов, из отдельных произведений Платона и Цицерона (Somnium Scipionis) мы узнаем, что греческое небо представляло собой гармонию прекрасно звучащих светил, музыка которых была слышна безгрешным обитателям высших сфер, но не долетала до земли из-за дальности расстояния. В греческом фольклоре страны райского блаженства и обиталища богов всегда полны сладостной музыки; бог солнца и безгрешные души проводят время среди хороводов, под звуки песен и бряцание струн. Та же образность, что в космогоническом фольклоре, проникает и в греческую астрономию, и в теорию музыки, и в философию, даже в психологию (Jan. Die Harmonie d. Sph
auml;ren, Phil. 52, 1893, 16). Пифагорейцы представляли себе все расстояние от земли до неба в виде прямой линии или натянутой струны; по одним философам, чем быстрее движение светил, тем тон выше – например, Цицерон именно так объяснял различие музыкальных тонов в «Сне Сципиона» (Macrob. in Somn. Sc. II, 2, 3); по другим, наиболее низкий тон у земли и луны, а затем он повышается по ступеням вверх, к Сатурну и небесному своду (Jan, 22). Теория о гармонии сфер, о том, как небо и звезды составляют единую музыкальную созвучность (симфонию), была разработана греками очень подробно. Разногласия порождались только деталями;