И вот опять гармоника приводит нас к вопросам мировоззрения, к представлению о макро- и микрокосме.
7
У античных теоретиков стиля сохранилось много следов архаичной семантики ритма и метра в сравнениях ритмов с ходьбой, с движением, с бегом, с течением воды, с криком или рассечением животного. По словам Платона, игра на флейте или кифаре без пляски и пения представляет собой искусство, пригодное «для скорой и без запинки ходьбы и для изображения звериного крика» (Legg. 669 Е – 670 А). «Построение фразы, – говорит автор трактата О возвышенном, – при котором слова, не будучи связаны между собой, спешно несутся одно за другим, рисует то состояние тревоги, при котором человек что-то одновременно и удерживает и толкает… Начав сплошь писать таким образом, ты увидишь, как острый порыв чувства притупляется и сразу же затухает, как только ты союзами выгладишь и уровняешь ему путь. Человек, связавший члены бегущих, лишил бы их быстроты движения. Точно так же и чувство, которому мешают союзы и прочие прибавки, негодует на эту помеху: она лишает его свободы в беге, не позволяет нестись, как снаряду, выброшенному орудием» (19, 2; 21, 1–2; Античные теории языка и стиля, 267). У Цицерона в Ораторе: «Ритм течет то быстрее благодаря краткости стоп, то – в силу протяженности – медленнее» (63, 212, АТ 254) и «Иногда речь несется стремительнее, иногда движется умеренной поступью, так что с самого начала следует предусмотреть, каким темпом ты намерен подойти к концу» (59, 201; АТ 251). Деметрий сравнивает ритмическую речь с борющимися животными: «Как животные сжимаются, когда дерутся, так и речь может как бы сжиматься в кольцо для приобретения большей мощи» (VI, АТ 240). Но еще выразительнее сравнения у автора Реторики к Гереннию: «Под звеном понимается прием отделения слов одних от других интервалами посредством перерыва речи. Разница в силе этого приема и... другого... сводится к следующему: в первом случае речь продвигается медленнее, размереннее, во втором – более живо, более быстро. Поэтому в первом случае кажется, будто напряженным движением правой руки подносится к телу меч, а во втором – будто ранится тело частыми, быстро следующими один за другим, ударами» (VI, 19, 26; АТ 239–240). Сравнение ритмической речи с борющимся животным или интервалов с рассечением тела мечом или с ударами не может быть случайной метафорой; она подсказывается античному ученому архаическими терминами.
На основе древней семантики ритма и его смысловых увязок с душевными свойствами, увязок, которые считаются искон
