происхождение греческой метрики   —   Лист 16

даст со временем ключ к пониманию «сатурического» (в широком смысле) античного стиля, как в системе органического, смыслового соединения двух противоположных ритмов. Античный двойной метрико-ритмический строй сможет быть понят только при применении смыслового анализа. Семантика метрической «формы» приведет к античному пониманию долготы-краткости, высоты-низа, медленности-быстроты, т. е. нерасторжимого единства музыки-ритмики-метрики. И тогда за этими «формами» окажется семантическая система двух противоположных начал, всегда появляющихся совместно и в своем противопоставлении представляющих некую единицу и смысла и ритма. Это двуединство (резко отличающее, кстати сказать, античную мысль от дуализма и монизма) создает, как система, двучленные формы и языкового предложения, и литературного стиля, и всей ритмики, начиная от простого метрического предложения и кончая целыми метрико-ритмическими жанрами. Этому не противоречит архаический стиль в мелике трагедий, чуждый аттической стихии: мелика носит еще образный характер, речитативы – понятийный; языком образов были диалекты, языком понятий – более поздняя Аттика.
То, что мы для краткости называем меликой, представляло собой музыкальную поэзию. В ней еще нет стойкого упорядоченья ритмов, как в народных песенных жанрах. Такая поэзия оттого и способна жить в музыкальном состоянии, что сама она еще лишена самостоятельного порядка в чередовании повышений и понижений, долгот и краткостей: она следует за музыкой, первоначально тоже не упорядоченной правильным чередованием ритмов. Метрическое однообразие песен-стихов или членов прозаического предложения приходит позднее; долгие и короткие слоги, составляя стопы – в стихах, колоны (члены) – в прозаическом периоде, образуют стабильные системы размеров, стабильные и для целых жанров, с которыми некогда были связаны одинаковой семантикой, и для их частей. Естественное завершение этого процесса в самостоятельном метрическом существовании строго размеренных слов, оторванных от ритмических принуждений музыки, то есть в рождении стихотворений, которые уже больше не песни. Но это вызывается новыми формами общественного сознания, и Греции здесь больше нет. Позднейшие античные ритмики уже умеют утверждать, что краткость не всегда одновременна, а долгота не всегда двоевременна.
Греческая метрика будет понята еще и тогда, когда начнет изучаться рядом с фольклорной метрикой, хотя бы метрикой русской народной песни. Возможно, что строфичность русской песни, ее характер отдельных двустиший следовало бы учесть при изучении элегических (и ямбических) дистихов античных