Происхождение литературной интриги   —   Лист 14

ческих исполнителей; они напоминают тех обрядовых женщин, участие которых в известном действии еще слито и с активной и с пассивной сторонами ритуала. Дом, в который смотрят женщины или старик, заменяет до поры до времени сцену; улица — амфитеатр. Подсматриванье действ, совершаемых внутри дома, часто происходит в паллиате; улица — это место, откуда смотрят. Никогда «комнатные» события не разыгрываются в античном театре иначе, как на улице. Внутренность дома не видна.
Сцены до-театральных «зрелищ» можно сопоставить и со сценами засад, которыми так изобилует паллиата. В Азинарии жена подглядывает из засады и видит кутежа мужа, как в Вакхидах старик — кутеж, сына: здесь ее уже не изображает «живой картины», однако его любовные притязания оказываются фикцией. Во многих сценах паллиаты «зритель» сливается* с инсидиатором; он подслушивает, подсматривает в открытую щель двери или в окошко, или смотрит со стороны. Как в иллюзионе или райке, он видит иногда сияющую красоту, некое ослепительное диво, которое θαύμα ἰδέσθαι («чудо для взора»).
В Роеn. 205–209 раб показывает юноше возлюбленную, стоящую тут же на сцене. С точки зрения реальности, сцена не выдерживает никакой критики: юноша и знает гетеру, и видел ее много раз. Однако раб предлагает ему «посмотреть» на «приятнейшее зрелище»: «Любуйся, вот любовь, твоя, гляди!» (si vis spectare 208). Юноша, восхищенный, зрелищем, восклицает: «О, боги пусть благословят тебя! Доставил ты мне зрелище прекрасное!» Этот «спектакль» (spectaculum 290), состоящий в «лицезрении» красоты-чуда, оригинал называет ludos (206).
В Тrin. IV, 2 отлично сохранено «зрелищное», верней, зритель