Сафо 3   —   Лист 2

Прежде всего, смысл этой песни вполне конкретен.
Афродита не то, что «внимает зовам», «слышит мольбы», как позднейшие божества стабилизировавшихся религий. Подобно активному библейскому богу, она «слышит» инвокации конкретно, по-настоящему, акустически. Она «слышала голос» Сафо (6–7), т.е. его звучание доносилось до слуха богини, и тотчас же она приходила, покинув дом отца (7–8). Вполне конкретно и появление Афродиты, и беседа ее с Сафо. Поэтому и самое инвокацию следует понимать не переносно, а буквально: Сафо говорит с Афродитой, Афродита говорит с Сафо, и сперва эта обращается к той, потом та к этой. Другими словами, здесь диалог; лишь речь Сафо дана в настоящем времени, речь Афродиты в прошедшем. Эти два времени играю т и композиционную роль. Настоящее строится посредством прошедшего. Или иначе: личное чувство, мольба, желание Сафо, вся сфера субъектной категории, соответствующая здесь настоящему времени, дана не в прямой фронтальности, а посредством временной перестановки, через прошедшее и объектное, в котором Сафо уже не прямое лицо, а косвенное. Композиционно, здесь та же конфигурация, что в обрамлении «Тысяча и одной ночи», или, в «Пире» Платона, или в десятках других древних композиций: в рассказ завернут рассказ, и путем введения прямых речей, которые вложены одна в другую, достигается косвенная форма, рождающая наррацию. Таким образом, эта песня нарративна. Затем, в ней настоящее конструируется при помощи прошедшего. Она диалогична. В ней субъектная Сафо отступает на второй план перед объектной Сафо: «кто тебя, о Сафо, обидел?» – спрашивает Афродита самого автора (18–20). Как настоящее время строится посредством прошедшего, так личность автора – субъекта строится с помощью объекта, который является той же Сафо, но третьим лицом. Нельзя себе представить подобной ситуации