В европейской поэзии, но она уже начинает появляться (несомненно, как позднейшая компромиссная и еще робкая форма) в Теогонии псевдо-Гесиода или в Гимне к Аполлону. Наконец, о роди Афродиты, как воительницы рядом с Сафо (symmachos). И это слово отнюдь не метафорично. Сафо просит Афродиту притти, Сафо просит, чтоб Афродита «сама» была вместе сне воительницей («а ты сама со-воительницей будь»). Прибывшая на колеснице из золотого дома богиня мыслится вступающей в бой не переносно, конечно, а буквально. Знаем ли мы таких богинь? Знаем, разумеется. Но только в эпосе, где все эти Афины с копьями стоят в длинном одеянии подле героев и помогают им сражаться. Вот это и значит symmachos. Знаем мы и Афродиту в этой роли, но ее посрамляет Диомед. Однако, и она выходит на поле сражения, воюет и она. В п. III Илиады она symmachos Париса в эросном агоне, в его двойном значении, – на поле битвы и на ложе в агоне с Еленой, так сказать, на поле «брани» инвективной. Вот такой она и должна быть для Сафо. Ее помощь должна быть конкретной, и Пейто должна «привести в любовь» кого-то совершенно конкретно: заставить физически, взять за руку, повести, повергнуть, обезоружить, возвести на ложе, сломить сопротивление. Это чисто-эпический образ, мифологический. Сафо-человек не могла бы претендовать на такое со-ратничество богини. Случай беспримерен. Только героине было возможно вызывать божество и просить его конкретной помощи. Сафо в этой песне не смертная женщина, а женская ипостась. Она знает только одну мольбу, мольбу любви, и часто Афродита спускалась с неба на ее зов, спрашивала, кого нужно принудить, и принуждала. Одна функция у Сафо – искать любви; одна функция у Афродиты – удовлетворять любовь Сафо. Но почему же «прекрасная Сафо» всегда в
Комментарии:
