Семантика кукольного театра   —   Лист 25

Так кто же эти куклы, если их театр так тожествен храму? И почему нижний ярус переживает верхний, Петрушка – Богородицу, а в быту преобладает кукла женская? И откуда взялась обсценность ситуаций и речитативов? На первый вопрос можно было бы ответить просто: кукла – это дублер человека, и роль ее – роль “подобия”¹. Но понятие двойника принадлежит иному кругу понятий и более позднее. Кукла есть не дублер человека, но подлинное божество, как подлинное божество – протагонист и жрец; кукла “в натуральную величину” первоначальных религиозных служб относится к позднейшей маленькой марионетке, как храм к храмику. Величина здесь не играет ни роли упрощения, ни роли человеческой изобретательности. Но если это так и если кукла относится к такой архаике, то кто же это божество – женское или мужское, Marion или Петрушка? На это отвечает (помимо быта, сохранившего куклу как женщину) семантика архитектурная. Именно там, где мы встречаем местопребывание богов: в верхнем этаже театра и вертепа, на телеге, в заднем покое храмов, – именно там гинекониты в гомеровском доме, в древней христианской базилике, в еврейских молитвенных домах или женские покои в античных постройках. Телега – местопребывания женского божества².