Сюжетная семантика Одиссеи   —   Лист 4

в сонм богов и требует у верховного владыки, чтобы он принудил коварную богиню выпустить скрытого ею героя (I, 47; V, 5). Перед нами еще одна разновидность древнейшего хтонического жанра сюжетов. Καλυψώ есть божество смерти. Владычица части океана, острова Огигии, она сама Океанида, дочь того царя вод, из лона которого выходят солнце и заря, на чьей груди лежат Елисейские поля и острова блаженных, под кем находится жилище Персефоны и Аида. Она – одна из подруг Персефоны, с которой играла на лугу перед самым похищением Аида; долго бродила Деметра в поисках за дочерью; наконец, она потребовала у Зевса возврата Персефоны из преисподней, и вот он посылает Гермеса к Аиду, чтоб подземный бог отпустил матери ее дочь (Hym. in Cerer.). А Калипсо сама в роли загробной владычицы; не ее укрывают, а она; не героиню прячет бог, но героя богиня. Позднейший миф не хочет расстаться со «сценичностью» древнейшего первообраза; так, созданный на иной почве и в ином колорите, сиро-финикийский миф об Адонисе, проводящем часть года у Персефоны и часть у Афродиты, создает вариант о сошествии в преисподнюю Афродиты, которая требует у Аида, чтоб он выкупил у Персефоны Адониса (из «Апологии» Аристида, приводимой Baudissin, Adonis u. Esmun, 353 ¹). Узорность этого мотива создается впоследствии, а его первоначальная схема так жe проста и антироманична, как и основа древнейших «сошествий», о которых я уже говорила. И там и тут божество искало своего паредра, точнее, одну из своих «сторон». В общей формуле, это был Геракл, который сам для себя искал победы над смертью и ранил Аида или овладевал Кербером, который, далее, освобождал из мрака своего друга Тезея ² или был бессилен в помощи Пирифою, который еще дальше шел в преисподнюю и приводил оттуда Алкесту уже не для себя, а для Адмета, сам же Адмет освобождался от смерти Аполлоном. Дать то или иное содержание древнему мифу было задачей чисто литературной, в которой античность и изощрялась. Но форма сказаний оставалась по