Сюжетная семантика Одиссеи   —   Лист 6

В сущности, у них сюжет одинаков: отвоевание полоненной жены. Я пойду еще дальше и добавлю: отвоевание и обратное похищение этой жены из Трои. Но где же Троя в Одиссее? Она в Итаке, отвечу я. Нам не следует быть чересчур педантичными к единству имен – эту педантичность я предпочитаю сохранять для единства ролей; Троя же, как показал Узенер, здесь именно роль, а не имя (Heilige Handlung, Rh. М. VII, 313 ¹). Итак, основной мотив в биографиях Одиссея и Менелая-Ахилла одинаков. Одинаков и второй мотив, гнева. Так, Ахилл гневается за увод Брисеиды, а она уведена из-за гнева Агамемнона на увод Хрисеиды; да, но Хрисеида уведена, потому что отец пришел за возвращением полоненной дочери, а его обида есть обида Аполлона, чьим жрецом он является. Завязка Илиады – гнев Аполлона из-за увода Хрисеиды (I, 9). Как же обстоит дело в «Одиссее»? – Очень ярко. Здесь имя героя означает «разгневанный», и вся II часть поэмы развертывает этот эпитет в сюжет; в частности, гнев Одиссея обращен на женихов, овладевших его домом и женой. Но этого мало. Припомним I часть Одиссеи, состоящую сплошь из приключений. Под знаком чего она проходит? – Да гнева божества, направленного на Одиссея за ослепление Полифема, и божество это снова – Посейдон (Od. IX, 526). Правда, в частных случаях мы имеем, в связи с событиями у Эола и на Тринакрии, гнев Гелиоса и гнев Эола (Х, 72; XII, 374). Это варианты общего мотива, при единстве ролей и различии имен. Но тем лучше; если Посейдон дается нам в явном параллелизме к самому Одиссею, то Эол и Гелиос лягут двумя линиями соответствий здесь же рядом. Показательно, что ослепление Полифема, которое я уже трактовала хтонической метафорой, параллельно завладеванию Пенелопы женихами, ибо гнев Посейдона и гнев Одиссея вызваны именно этим; но еще показательней параллелизм между пленом жены и похищением стада у Гелиоса или у Полифема. Похищение и плен еще разданы в хтонической характеристике и в равенстве. В самом деле, не все ли равно для сюжета, Пенелопа в плену у женихов