Сюжет Тристана и Исольды   —   Лист 6

в «Тристане», но более архаичная: герой приезжает добывать не ‛золотые волосы’ Исольды, а ‛золотую шерсть’ барана. Однако, уже и здесь идет параллельный мотив о царской дочери, волшебнице Медее, влюбленной в героя. Некоторые элементы мифа, рудиментарные у кельтов и играющие роль у критян, получают освещение в колхском эпосе. Это ‛бык’, ‛дракон’, ‛волшебный напиток’ и ‛волшебное зелье’. В «Тристане», чтоб добыть золотоволосую Исольду, нужно убить дракона; в критском эпосе, чтоб Миносу соединиться с Прокридой, обладательницей золотого венка, нужно избавиться от исходящих из Миноса змей; в эпосе колхов, чтоб добыть золотую шерсть барана, нужно убить дракона, – однако, соединение Ясона с Медеей обусловлено тоже этим убийством дракона и добычей золотой шерсти. Другими словами, колхский эпос показывает параллелизм этих двух мотивов, мотива ‛похищения женщины’ и мотива ‛похищения золота’. ‛Дракон’ или ‛змея’ мешает украсть ‛золото’ или ‛соединиться с женщиной’, ‛побороть змея’ – это значит ‛завладеть женщиной’, ‛соединиться’, ‛жениться’. Вместе с тем, освещается и ‛волшебный напиток’, от которого возгорелась любовь Тристана и Исольды. Волшебный напиток Пасифаи лишает Миноса возможности сближения с женщиной и деторождения, волшебный напиток Кирки-Прокриды именно способствует этому; волшебный напиток Медеи дается Ясону с тем, чтоб он сошелся с ней. Итак, первоначальна это не столько романический напиток любви, сколько культовый напиток оплодотворения, имеющий целью акт, лишенный всякого романтизма; там за этим, за идеей цели, лежит повторность двух образов – оплодотворения и влаги, жидкости. Эти два образа получают дальнейшее оформление в аргосских сказаниях. Здесь Зевс оплодотворяет Данаю в виде золотого дождя, в виде персонифицированной волшебной жидкости, в виде той же влаги оплодотворения, но действующей непосредственно и самостоятельно как божество.¹ Сюда же прибавлен и мотив ‛золота’: еще не требуется ‛волшебный напиток’, чтоб ‛овладеть женщиной’ с ‛золотыми волосами’ или бараном с ‛золотой шерстью’, но сама ‛волшебная влага’ есть и ‛золото’ и ‛оплодотворение’. Мы видели точно так же, что Ясон мог добыть золотую шерсть при условии овладения медноногими быками, сделанными Гефестом сейчас, в сказаниях Аргоса, мы снова увидим единую семантику ‛меди’ и ‛золота’. Так, царь Акрисий, боясь потомства, запирает свою дочь Данаю в медный терем под землей; но там к ней спускается Зевс в виде золотого дождя и она рождает Персея. Тогда Акрисий запирает ее с сыном в ящик