Сюжет Тристана и Исольды   —   Лист 7

что Ариадна и Минотавр были значительно близки друг другу, хотя и в двух ипостасях; но припомним кроммионского кабана, убитого Тезеем, представлявшего собой безнравственную женщину, или, наконец, Горгон, одновременно чудовищ и женщин. ‛Убить змея’ – мы видели это – значило ‛овладеть женщиной’; ‛победить водное чудовище’ – значило тоже ‛овладеть женщиной’. В том и другом случае перед нами хтоническое олицетворение – змея или дериват воды; а так как и женщина-преисподняя, то одно стало означать другое, безотносительно к полу. Какая же разница между аргосскими сказаниями о Персее и фиванскими или троянскими о Геракле? – Последние шире. В Геракле мы имеем и огневое божество (его вознесение из пламени костра), и борца с гигантами и чудовищами всякого рода, и похитителя, и благородного освободителя стран – Геракл добывает золотые яблоки, Геракл временно сходит с ума, Геракл служит рабом у женщины и переодевается в женское платье, исполняя женские работы. Геракл отвоевывает собаку и выводит ее из преисподней. Геракл отвоевывает от смерти Алкесту и отдает ее мужу. Наконец, Геракл борется с Лепреем и побеждает его в следующих состязаниях: 1) в прожорливости, 2) метании диска, 3) вычерпывании воды и 4) ловле быка. ¹ Итак, в Геракле видна женская природа, как фаза, доставшаяся ему в земледельческий период; как загробная фаза из космического мировоззрения, в Геракле еще видна связь с преисподней, временное сумасшествие, временное рабство и неузнанность. Такова и его знаменитая прожорливость. ‛Прожорлива’ и ‛ненасытима’ смерть; Андромеду и Гесиону должно ‛пожрать’ водное чудовище; Минотавр ‛пожирает’ детей и юношей; Геракл – знаменитый ‛обжора' и борется с таким же ‛обжорой’ Лепреем. Но где же любовная этиология в этих мифах о Геракле? – Ее еще нет. Он отвоевывает не женщину, а собаку, и выводит ее из преисподней: вот наиболее архаичная версия мифов об уводе из преисподней жены или матери, вроде мифа об Орфее и Эвридике или Дионисе и Семеле. ‛Собака’ – хтоническое олицетворение, в период раннего земледелия дубликат самой ‛женщины’ и ‛преисподней’. Что касается до мифа о Гесионе или Андромеде, то для его разумения вернемся теперь к критскому мифу о Пасифае и Европе. Пасифая влюбилась в быка, но какого? В морского быка, в водного зверя, потому что Посейдон выбросил его из морских глубин в накатах прилива: этот ‛бык’, скотоводческое животное, несет здесь функциональную семантику ‛моря’, ‛воды-преисподней’, из космического периода. От этого чудовища