Сюжет Тристана и Исольды   —   Лист 8

жество, как борец, с подземными силами по преимуществу; но, помимо этого, его сближает с Тристаном временное ‛сумасшествие’, временное ‛рабство’ и ‛неузнанность’, перемена одежды и наружности. Нужно считаться и с тем, что Геракл сильно увязан с кельтами самой древностью, и считается их родоначальником.¹ Некоторые мотивы даны в переоформленном виде: так, Геракл получает миссию добыть ‛золотые яблоки’, а не ‛золотые волосы’ или ‛золотую шерсть’. Здесь космический образ ‛яблока’ (древесного плода) предшествует скотоводческому образу. Но зато, на другие кельтские мотивы фиванский миф проливает новый свет. Так, Тристану приходится отвоевывать чудесную собаку, чтобы послать ее Исольде и тем доставить ей забвение печалей. Геракл тоже отвоевывает собаку, но мы узнаем, что это есть собака смерти, и что он уводит ее из преисподней точно также, как – в параллельном мифе – Алкесту². Это показывает, что отвоевание Тристаном ‛чудесной собаки’ есть то же самое, что отвоевание им Исольды: ведь в том и в другом случае он бьется с чудовищем, с великаном и драконом, и добывает либо ‛женщину’, либо ‛собаку’, две подземных разновидности двух разных стадий. Фиванский миф прямо говорит, что эта собака – смерть, и что уводится она из преисподней. Вспомним волшебную золотую собаку работы Гефеста, в которую вдохнута жизнь, уже увязанную нами с золотой Ариадной, и сопоставим ее с зачарованной собакой Тристана, у которой на шее золотая цепь, а шерсть мерцает всеми красками радуги; эта собака, заставляющая забывать горе, есть солнечно-подземная собака, несущая забвенье смерти, и ее присутствие у золотой Исольды не случайно. В кельтской поэме есть еще одна маленькая деталь, которая почти незаметна, но в свете палеонтологии вполне закономерна: когда Исольда получает от Тристана этот дар, она не хочет забвенья вдали от горестного друга, и бросает собачку с высоты окна в море. Этот прыжок или сбрасывание в море с высоты – типичный солнечно-загробный мотив.³ Словом, с точки зрения стадиальной семантики, фиванская собака функционально несет еще космические черты (‛солнце || преисподняя'), которые получают в ней оформление в период ее одомашнения и ее культа, начиная с раннего земледелия; в кельтском эпосе былые мировоззренческие