Сюжет Тристана и Исольды   —   Лист 13 (об.)

Если сейчас это положение нуждается в поправках, все же оно остается верным для той стадии и для того района, которые дают в наших обоих сюжетах первенство именно собаке. Н. Я. Марр в своих недавних работах, стоящих вне всякой связи с сюжетом «Тристана и Исольды», подчеркивает большое хозяйственное значение у кельтов собаки. Кельты, по словам Н. Я. Марра, лучше сохранили хозяйственно-культовое значение собаки, которое имелось почти у каждого общества на известной ступени стадиального развития.¹. В кельтской мифологии, говорит он дальше, имя собаки оказывается общим с племенным названием кельтов, и у нее пережиточно сохранена роль в организации порядка и охраны целого царства; гвардия одного бретонского короля состоит из собак, и собаки без труда одолевают сразу всю враждебную армию². Между прочим, в этом же кельтском фольклоре собака, рядом со своей первенствующей ролью, пережиточно сравнивается с ‛нищим’³. С одной стороны, это показывает, что собака в кельтском фольклоре предвосхищает, в качестве действующего лица, Тристана: здесь роль первого приближенного при короле, чудесно-храброго победителя и отвоевателя, в каком-то аспекте являющегося и нищим – здесь эта роль у собаки. С другой стороны, материал, приводимый Н. Я. Марром, ясно говорит, что в кельтской собаке мы имеем тотемное животное, с его племенным (понимая условность у Н. Я. Марра этого термина) обозначением, с его былой общественно-организующей функцией. Но и самая собака тоже стадиальна. Несомненно, за домашней собакой находится собака дикая – волк и его разновидности; затем, еще при кельтском Тристане, мы видим охотничью собаку, пережиточно связанную с жизнью Тристана в лесу; собака-перевозчик и собака-охранитель сменяются комнатным животным, и та собака Исольды, которая живет в замке феодалов при госпоже – самая поздняя стадиально. В этом смысле, ‛собака’ греческих мифов более показательна, так как она неразрывно увязана с ‛камнем’ и в то же время дана в космическом осмыслении, как ‛собака-светило’ (звезда, планета, луна, палящее солнце), как ‛собака-смерть’ (преисподняя), как ‛собака-металл’ (огненное золото, небесное изделие), как ‛собака-божество’ (местопребывание в храмовом святилище) и т. д. Одновременно, она здесь выступает в качестве живого действующего лица, позднее в качестве одушевленного изделия из металла. Что эта, та же самая, собака остается в кельтской поэме, видно из наличия у Тристана волшебной мерцающей собаки, которую он