Терсит   —   Лист 3

совет* оставить Эврилоха сторожить корабль. Наконец, в XII песне Эврилох не только бунтарь, но и святотатец. Одиссей предупреждает спутников, что они находятся на острове Солнца, где пасутся божественные быки, которых убивать нельзя. Ему запальчиво возражает Эврилох. Он называет Одиссея жестоким, рожденным железом (280 сл.), попрекает его тем, что он мучит и изнуряет их всех, и, противореча его запрету, призывает товарищей насытить голод. Дружина, возбужденная его словами, соглашается с ним, и Одиссею остается сказать, что они насилуют его волю, потому что он среди них один (297). Однако, Одиссей связывает их всех клятвою, что они не тронут быков Солнца; но, когда он засыпает, Эврилох подстрекает дружину на святотатство, и Одиссей просыпается уже в момент варева. Конечно, эпилог стереотипен: Эврилох погибает со всеми святотатцами по отплытии с острова, и спасается один Одиссей. Здесь, однако, Одиссей напоминает самого Эврилоха, когда тот один спасается от чар Кирки, а все его спутники становятся ее жертвами. Напоминает Одиссей Эврилоха и тем, что сам он в эпизоде у Полифема является угонщиком и похитителем стада. Но «похищение» и «угон» — метафоры хтонические, и Эврилох там совпадает с Одиссеем, где Одиссей обнаруживает черты своей загробной природы. Так, в XI песне Эврилох — лицо, которое с Перимедом держит при заклании жертву (23), – роль Одиссея в фольклоре, лишь с той разницей, что Эврилох имеет дело с животным, а Одиссей — что архаичней — с человеком¹. Между тем, именно в этих эпизодах Одиссей является божеством смерти, непосредственно умерщвляющим жертвы, и недаром фольклор наделяет его здесь такими эпитетами, как «кровожадный зверь», «изобретатель преступлений», «враг лучших» и т.д.² Сюда же примыкает и функция Эврилоха, когда он (опять вдвоем с тем же Перимедом) привязывает руки и ноги Одиссея к корме корабля в п. XI (ст. 195), — ибо «связыванье» есть общеизвестная метафора смерти. Наконец, то, что Эврилох соединен с мотивами голода, варева и приготовления пищи ведет его по той же линии хтонических метафор к Одиссею, когда тот, нищий и раб, предлагает