Терсит   —   Лист 9

с волей* бога¹; и если Одиссей противостоит ей, то по повелению богини Афины, которой он покорен². Но Терсит? – Воля его есть личная, человеческая воля, вырванная из общего контекста миропорядка: уже одним этим он непристоен и нагл. Взять с него нечего: он только и делает, что поносит царей, да и то его цели не серьезны – лишь бы посмешить народ, все равно, ценой чего. И сам-то он каков, самый худший, самый безобразный из всего ахейского войска, отмеченный уже природой: косоглазый, хромой, с горбатыми плечами, сходящимися на груди, с остроконечной головой, усеянной редким пухом, пронзительно кричащий. Однако, в этом безобразном и наглом человеке дана не простая каррикатура, а серьезный и убежденный портрет: Терсит, в устах феодально-придворного поэта, это «пустой, хотя и звонкий, оратор»³. Как оратор, обрисован он и в сцене посрамления: толпа радуется, что Одиссей пресек выступление в собрании «поносителя, кидающегося словами» (τὸν λωβητῆρα ἐπεσβόλον ἔσχ' ἀγοράων, 274*. Терсит, как ἀγορητὴς*, оратор, выступающий с речью в общественных собраниях, есть персонаж социальный; когда толпа говорит, что «больше он уже не посмеет поносить царей бранными словами» (276), она наделяет его и программной функцией. С этим нужно сопоставить слова Одиссея о людях, не принимаемых в рассчет ни на войне, ни в советах, невоинственных и немужественных (201), и поставить эти слова в связь с ответом Терсита Агамемнону: а ну-ка, оставим его одного воевать под Троей, чтоб он увидел, помогаем ли мы ему сколько-нибудь, или нет⁴. Если вспомнить укоры Ахилла и лейтмотив его возмущения: он, Ахилл, трудится на Агамемнона, а тот, держась его трудами и загребая его руками жар, совершенно игнорирует его заслуги (I 150 сл.), – то станет ясно, что Терсит, выдвигая тот же Ахиллов мотив поруганного права, вносит новый элемент множественным числом «мы» (ἡμεῖς, 238). Ахилл говорит только о себе и за себя: я пришел воевать под Трою не ради собственных интересов и т.д. (I 152 сл.). Терсит не только ничего не говорит о себе, но даже забывает ненависть к Ахиллу и заступается за него (220, 239); для него Ахилл, как и сам он, только единица общей ахейской массы,