Въезд в Иерусалим на осле   —   Лист 31

лены и рассеяны. Евангелие как цельная повесть с определенным содержанием дает уже устойчивый рассказ об осле, и от нас самих зависит подойти ко всему евангельскому рассказу как к «священному» сказанию о животном (осленке или ягненке), о животном-божестве, поздней – о животном, жертве для божества. Мы знаем, что в тотемистический период каждая общественная группа мировоззренчески возглавлялась каким-нибудь определенным животным и что к нему, к общественному божеству, прикреплялись и священные сказания. В зависимости от роли* животного в хозяйстве это может быть в скотоводческий период осел, баран, овца, лошадь, собака и т.д. и т.д., из охотничьего периода могут остаться в качестве главного божества лев, пантера, волк, медведь и т.д. Как уже было сказано выше на почве скрещения и слияния племенных хозяйств скрещиваются и сливаются племенные боги; так было в самый древний период истории, так было в поздние исторические времена с богами целых областей и стран. Этим объясняется, что Иуда – лев и осел, Дионис – осел. козел, лев и бык, Иисус – осленок и ягненок (баран) и т.д. и т.д. Рядом с такими скрещенными сказаниями о нескольких зараз животных имеются, однако, и очень древние версии о каком-либо животном в отдельности; таковы рассказы об осле, относящиеся к глубочайшей древности. Мы видели, что в Библии и в евангелиях эти рассказы занимают только часть общего повествования. Но тем драгоценней для нас, что в Греции и Риме сохранился связный, цельный, вполне стержневой рассказ об осле, получивший литературную обработку и лежащий перед нами в виде поучительной параллели к литературно обработанным рассказам Библии и евангелий. Но почему «поучительной» параллели? Потому ли, что тут мы имеем дело с христианством и иудейством, а там – язычники? Да, конечно; но, кроме того, самое интересное заключается в том, что Библия и евангелия – «священные писания», «заветы», религиозный