Еще в самом начале двадцатых годов я пришла совершенно самостоятельно, не имея никакого понятия об яфетидологии, к такой-же постановке –генетических-- проблемы в области о генетической значимости сюжета и жанра, как и яфетидология в области языка – ведь я работала с 1919 г. по 1923 г. над греческим романом и Одиссеей, но меня рядом с сюжетом интересовали вопросы жанра и композиции, причем это вылилось в несколько работы. Теперь я с особой страстной жадностью набрасывалась на теорию Марра, как на нечто близкое мне, глубоко понятное, в моих глазах – неопровержимое. Но это делало мое положение трудным. Ко мне и тогда уже, но особенно потом, относились с сугубой и черезчур ревнивой осторожностью, – не Марр, конечно. Я ни на что не претендовала, кроме самостоятельности и желания следовать своим интересам; а это и было самое, казалось, неприемлемое. Коса наскакивала на камень. Но, всеже, не здесь лежала для меня опасность.
Комментарии:
