Комическое до комедии   —   Лист 96

Если сравнить величавый образ Гектора и Андромахи с непристойной парой верховных олимпийских супругов, станет ясно, что боги воспринимаются в каком-то особом плане, противоположном героическому.
Величие ‛героев’ связано с их хтонизмом; боги, напротив, находятся в сфере ‛жизни’, понимаемой, как ‛плодородие’, ‛оплодотворение’, и им сопутствует ‛комическая’ линия, в её до-комедийном значении, где нет ещё осмеяния.
Зевс — фарсовый муж, который тщетно угрожает плутовке-жене, мнит себя хозяином положения, хвастает своей мнимой силой и значимостью. Он даже горазд драться, и то и дело хочет пустить в ход кулаки.
I,565 Ты же сиди и глаголам моим повинуйся!
Или тебе не помогут ни все божества на Олимпе,
Если, восстав наложу на тебя необорные руки!
Такой мотив всегда появляется в «беседе» Зевса с Герой. И всё же, как в фарсе, жена прикидывается покорной и делает с мужем всё, что хочет. Зевс вдруг оборачивается размякшим, глупым мужем, «под башмаком» у жены; он только фанфаронит.
4,37 Делай, что сердцу угодно; да горький сей спор напоследок
Грозной вражды навсегда между мной и тобой не положит.
Слово ещё изреку я, а ты впечатлей его в сердце:
Если и я, пылающий гневом, когда возжелаю
Град ниспровергнуть, отчизну любезных тебе человеков,