Комическое до комедии   —   Лист 113

вестник; «Иром же называли его все молодые из-за того, что он доставлял вести, идя, куда бы кто ни приказал» (6–7). Итак, он близок Долону, сыну вестника и разведчику, мужское соответствие в ‛комическом’ аспекте радуге-Ириде (он Ἶρος, она Ἶρις). Не лишено значения, что Ирида — одна из постоянных фигур Илиады, но в Одиссее её совершенно нет. Роль вестника, посла и сопроводителя умерших тут только у Гермеса. Ир — его ‛комическое’ соответствие.
Однако, как ‛баран’, он дубликат Одиссея. Не только в сцене Полифемом Одиссей уподобляется барану, но и в Илиаде: Одиссей «как баран обходит ряды мужей; я уподобляю его густошёрстому барану, который прохаживается среди большого стада блестящих овец» (3,196–198). Распря, которая разгорается у Одиссея с Иром, повторяет в ‛комическом’ аспекте распрю богов и героев. В данном эпизоде сам Одиссей — тот же Ир, нищий в грязных отрепьях, прожора, попрошайка, объект смеха и инвективы.
5
Эвримах, издеваясь над Одиссеем, говорит, что от его лысой головы исходит свет факелов (354–355); этим он «вызвал смех товарищей» (350). Разгорается распря; Эвримах бросает в Одиссея ножной скамейкой, ранит виночерпия; тот падает на пол, кружка разбивается, женихами овладевает смятение, комната покрывается тьмой. Женихи проклинают Одиссея: «чтоб он умер, погибнув на чужой стороне, прежде чем сюда пришёл, это из-за него такой шум. Теперь мы ссоримся из-за нищего, и никакого не будет удовольствия от благо