рического субъективизма опять пролегает по материальным вещам, по бытовым, по внешним признакам и предметам. Сафо и Ивик поют о любви, Алкей о вине, Архилох о злобе и мести, Гиппонакт о шубе и галошах. Но лирика их одноценна. В ней – слом мировоззрения, и переход I лица от природы к человеку, и первое построение человеческой жизни, пока еще внешней, почти вещной. Теперь прямая речь переходит от космоса к реальному человеку, который начнет на многие века говорить о себе, и чем интимней он будет о себе рассказывать, тем слава его будет больше. Описание меняет роль. Из эпического оно становится лирическим; и делает неслыханные для древности вещи, – описывает I лицо, но не III-е.
Брожу ли я вдоль улиц шумных,
Вхожу ль во многолюдный храм,
Сижу ль меж юношей безумных –
Я предаюсь своим мечтам.
Комментарии: