Комическое до комедии   —   Лист 149

и судьба, им определяемая, до-эсхатологична. Структура парабазы говорит о том, что сам автор, множественно дублируемый хором, находится в роли псевда. Вот почему он, этот мнимый тотем в прошлом, сам себе приписывает лже-подвиги и осыпает бранью антагонистов. Самохвала тотема, ‛слава’, ему принадлежащая, обращается в хвастовство. Впрочем, разница двух образов лишь метафорическая, ещё лишённая качеств. Хвастовство ‛комично’, и только.
В одном ряду с Птицами и Всадниками можно поставить Облака. Подобно птицам, облака — новые боги. Сократ, главный ‛псевд’, упраздняет власть Зевса.
367 Что за Зевс? Перестань говорить пустяки! Зевса нет!
423 И не будешь иных ты богов почитать, кроме тех, кого сами мы славим:
Безграничного воздуха ширь, облака и язык — вот священная тройца!
Подрыв богов, присвоение лже-богам функции богов настоящих, восстание против богов — один из основных мотивов комедии. Стрепсиад говорит о старых богах:
426 Им молиться не буду, вина не пролью, фимиама ни крошки не кину.
Зевс был когда-то. Но его сменил Вихрь, новый бог, мнимый.
381 … в отставке уж Зевс и на месте его нынче Вихрь управляет вселенной.
827 Нет никакого Зевса, мой сынок. Царит
Какой-то Вихрь. А Зевса он давно прогнал.