Комическое до комедии   —   Лист 156

рять или углублять образ путём показа различных внутренних черт, путём снятия маски. ‛Комизм’ достигается статарными внешними положениями. Поединок, суд и делёж — решающие этапы таких положений.
Олимпийские боги разрушают города. Стихии в сравнениях несут тоже разрушительную функцию. Но герои древней комедии занимаются лже-созиданием государств, городов, стран. Они очень подвижны, но все их действия мнимы. Это пародия на ‛созидание’, но не та разрушительная сила, которая ‛действует’ у Гомера. Шум, побоище, драка древней комедии так же полны «активности», как «активна» объясняющая часть сравнений. Здесь, однако, в комедии ещё нет проблемы движения, а мифологические герои, оставаясь статарными, дерутся и пляшут, подобно гомеровским богам, стремглав спускающимся или дерущимся в статарных позах. Это летающая неподвижная Ника или шагающий неподвижный Аполлон.
Однако, архаическая комедия Аристофана представляет собой творение трёх крупных эпох. Две из них — мифологическая и эпоха V века, уже во всеоружии богатой культуры, но посреди проходит эпоха становления этики, которая переосмысляет понятие ‛комического’. Её влияние ещё бледно. Дидактики пока нет. Идёт усиление образа гибриста. Кривда получает качественное значение морального зла. Понятие этической кривды ложится поверх мифологического образа гибрис.
На этой почве древняя комедия частично пронизывается элементами возникающей и ещё не возникшей басни. Как этический, дидактический жанр, басня ещё не рождена; она всё ещё