Если в современном рассказе выключить разговоры, но оставить повествовательную часть, основная его идея и характер действующих лиц не будут подорваны; если в I песне Илиады убрать речи, вся песня обратится в прах. Это оттого, что Гомер еще не владеет описанием; он не господствует над своим материалом и не отвлекает его отдельных черт, не охватывает и не перерабатывает впечатлений от описываемого предмета. Очевидец, он усердно показывает то, что видит, и обилием предметных деталей восполняет отсутствие отбора существенных черт. Стоячий язык находится здесь в уровень с однообразием средств экспозиции; природа, человек, душевные движения прекрасно могут быть переданы несколькими эпитетами. И мы запоминаем, что Хриз богобоязнен, что Агамемнон мрачен и свиреп, что Ахилл быстр и гневен. Они описаны и выражены путем стоячих эпитетов и речей, но Гомер не знакомит нас с ними в описательных характеристиках, как Тургенев с Лаврец

ким, или Гоголь с Плюшкиным, или Пушкин с Татьяной. Описывающего лица еще нет. Илиада, по композиционной форме, представляет собой песню музы, богини, воспроизводящей события так точно, как они шли.

2.
Во II песне Гомеру нужно описать, как толпы ахейцев бегут на собрание. Это описание он делает в форме сравнения:
87 Словно, как пчелы, из горных пещер вылетая роями,
Мчатся густые, всечасно за купою новая купа;
В образе гроздий они над цветами весенними вьются,
Или, то здесь неисчетной толпою, то там пролетают, -
Так аргивян племена, от своих кораблей и от кущей,
Вдруг по безмерному брегу, несчетные, к сонму тянулись
Быстро толпа за толпой.
В сущности, никакого описания здесь нет: это простое сравнение толпы людей с пчелиным роем. Достаточно сопоставить и сравнить две 

разнородные категории, чтоб получилось впечатление описания. Какие черты здесь выделены? – Множество, неизмеримость толпы; быстрая устремленность. Это прошедшее или настоящее время? – Ни то, ни другое. Времени здесь нет, как его нет и ни в каком сравнении. «Словно пчелы... так племена».
Но вот в этом собрании встает Агамемнон со скипетром в руках. Гомеру нужен этот скипетр только для того, чтоб сказать, что Агамемнон начал говорить, держа жезл. С археологической точки зрения, жезл следует упомянуть оттого, что он был не столько эмблемой царя, сколько атрибутом оратора: чтоб взять в собрании слово, нужно было взять жезл. С художественной точки зрения, скипетр Агамемнона – есть реалистическая деталь. Итак, его можно назвать, его можно упомянуть, его можно на один миг зафиксировать. Но нет, в самый неподходящий момент Гомер начинает его детально описывать. И вот быстрая устремленность толпы, возбуждение, напряженность всей сцены не удерживают Гомера. Он начинает описывать скипетр. Что же он в нем берет? Внешнюю ли его форму? Или через описа

ние этого жезла изображает душевное состояние Агамемнона? Характеризует ли он им царя, как, примерно, Мопассан или Додэ или Бальзак характеризуют тросточкой настроение и нрав своих героев? Нет, Гомер описывает происхождение этого скипетра, сработанного богом Гефестом:
102 Скипетр сей Гефест даровал молненосному Зевсу Крониду;
Зевс передал возвестителю Гермесу, Аргоубийце;
Гермес вручил укротителю коней Пелопсу герою,
Конник Пелопс передал властелину народов Атрею;
Сей, умирая, стадами богатому предал Тиесту,
И Тиест, наконец, Агамемнону в роды оставил,
С властью над тьмой островов и над Аргосом, царством
пространным.
Итак, вот все описание жезла: не внешний вид его, не атрибутация, а только одна генеалогия. Гомер делает неуместное отступление, чтоб ввести описание жезла в форме его генеалогии.
В стихах 144 слл. Гомер описывает волнение

разбегающейся толпы. И здесь опять сравнение:
144 Встал, всколебался народ, как огромные волны морские,
Если и Нот их и Эвр, на водах Икарийского понта,
Вспучат, ударивши оба из облаков Зевса владыки,
Или, как Зефир обширную ниву жестоко волнует,
Вдруг налетев, и над нею бушующий клонит колосья, –
Так их собрание все взволновалося... и т.д.
Здесь толпа, взбудораженная и взволнованная, сравнивается с надутой от ветра морской волной или с разбушевавшимися колосьями. Это сравнение, само по себе статичное, и есть описание людского волненья, – верней, замена описания. И опять нужно сказать, что сравнение атемпорально, потому что дает схему «подобно тому, как, – вот так...» Это описание, лишенное времени, а потому и безглагольное по сути, несмотря на любое количество глаголов и времен, лежащих во фразе за пределами сравнения. «Как волна и колосья, так толпа».
В стихах 212 слл. Гомеру нужно описать харак

тер Терсита. В новой литературе есть много для этого средств и приемов. Гомер пользуется только одним: он описывает наружность Терсита:
216 Муж безобразнейший, он меж Данаев пришел к Илиону;
Был косоглаз, хромоног; совершенно горбатые сзади
Плечи на персях сходились; глава у него подымалась
Вверх острием, и была лишь редким усеяна пухом.
Перечисление отдельных физических черт дополняется описанием пронзительного голоса и крика, а также паясничанья. Описание внешности, статичное, атемпоральное, заменяет характеристику живого, меняющегося, сложного человека; ни кто он, ни «как дошел до жизни такой» не раскрыто.
Народ, торопящийся на обед, опять описывается Гомером при помощи сравнения с прибоем волн (394 слл.); а единственно, что Гомер описывает в Афине, это ее эгиду:
446 и в среде их явилась Паллада,
В длани вращая эгид, драгоценный, нетленный, бессмертный:
Сто на эгиде бахром развевалися, чистое злато,

Дивно плетенные все, и цена им – стотельчие каждой.
Опять эпитеты и перечисления – единственные средства описания.
Очень показательно описание военного похода в стихах 455–483. Гомеру нужно описать, как после собрания ахейцы устремляются на поле брани, горя ратным воодушевлением. Вот как он это делает:
455 Словно огонь истребительный, вспыхнув на горных вершинах,
Лес беспредельный палит и далеко заревом светит,
Так при движении воинств, от пышной их меди чудесной
Блеск лучезарный кругом восходил по Эфиру до неба.
Их племена, как птиц перелетных несчетные стаи,
Диких гусей, журавлей, иль стада лебедей долговыйных,
В злачном Азийском лугу, при Каистре широкотекущем,
Вьются туда и сюда и плесканием крыл веселятся,
С криком садятся противу сидящих и луг оглашают, -

Так Аргивян племена, от своих кораблей и от кущей,
С шумом неслись на долину Скамандра; земля под толпами
Страшно кругом застонала от топота коней и воев.
Стали Ахеян сыны на лугу Скамандра цветущем,
Тьмы, как листы на древах, как цветы на долинах весною.
Словно как мух неисчетных рои собираясь густые
В сельской пастушеской куще, по ней беспрестанно кружатся
В вешние дни, как млеко изобильно струится в сосуды, -
Так неисчетны противу Троян бранноносцы Данаи
В поле стояли и, боем дыша, истребить их хотели.
Их же, как пастыри коз, меж бродящих стад необъятных,
Скоро своих отлучают от чуждых, смешавшихся в пастве,
Так предводители их, впереди, позади учреждая,
Строили в бой; и меж них возвышался герой Агамемнон,
Зевсу метателю грома главой и очами подобный,
Станом Арею великому, персями Энносигею.
Словно как бык среди стада стоит, перед всеми отличный,
Гордый телец, возвышается он средь телиц превосходный: