Костенко (Глазырина) Н. Ю. Проблемы публикации мемуарного и эпистолярного наследия ученых: по материалам личного архива проф. О. М. Фрейденберг
Глава 2. Раздел 2
Проблемы датировки рукописи Записок
При датировании Записок приходится сталкиваться с целым рядом трудностей, которые значительно осложняют исследовательскую работу в этом направлении. О двух из них я уже упомянула выше, о третьей скажем здесь.
На первый взгляд, датировать создание различных частей Записок не трудно. Сама Фрейденберг в изобилии рассыпала по тексту воспоминаний прямые и косвенные свидетельства хронологии их написания. Прямые – в виде конкретных дат, поставленных в основном в конце отдельных частей, а потому фиксирующих, как правило, окончание работы над частью или отдельной тетрадью, в то время как вопросы о ее начале или о внесении дополнений, исправлений, использовании более ранних текстов, что нередко прослеживается и по содержанию, и отмечается Е.Б. и Е.В.Пастернаками, вовсе остаются закрытыми.
Кроме того, у О.М.Фрейденберг своеобразная манера датировать события своей жизни, в том числе и научные работы, и воспоминания, которую необходимо учитывать при исследовании текста Записок. Например, о своих первых работах университетского периода она пишет: «Я не помню хронологии своих первых научных работ. Странно, реальные даты и даты сердца не совпадают...», и действительно, в архиве сохранились эти первые работы со старой датировкой (1920–22 гг.), исправленной в соответствии с «датами сердца» на более ранние (1919–22 гг.), что реально быть никак не могло. Здесь важно то, что за начало работы Фрейденберг часто принимает не дату ее реального воплощения, а дату замысла, дату своего понимания какой-либо проблемы, которая на бумаге может быть выражена гораздо позже. В Записках с подобными явлениями пришлось столкнуться в первой же части, датированной 1939–40 гг., но явно имеющей более поздние вставки. Такой вставкой является, например, отрывок об отце О.М.Фрейденберг, текстуально совпадающий в некоторых фрагментах с ее статьей о нем, написанной в 1949 г. по материалам семейного архива. Причем о существовании большинства документальных материалов отца, упомянутых в этой статье, О.М.Фрейденберг до разбора архива в 1947 г. даже не подозревала (подробнее см. ниже).
Таким образом, здесь мы попытаемся представить результаты работы по датированию рукописи Записок по тем семи частям, из которых она состоит; структура частей отражает время их написания, кроме того, сложности датировки, как правило, удобнее решать именно в пределах каждой части.
Итак, часть 1-я в рукописи представляет из себя одну тетрадь, сшитую из разных листов, и включает четыре главы: 1. Самое главное (гл.1–25); 2. Новая глава (гл.1–16) ; 3. Третья глава (гл.1–38); 4. Война (гл.1–25).
На странице 3 самая ранняя из всех встречающихся в тексте Записок дата – 11 ноября 1939 г., в конце тетради – 11 февраля 1940 г. Я предполагаю, однако, что эта датировка относится только к главе 1. Самое главное. Помимо вышеназванного такого важного датирующего признака, как оглавление 1947 г., где значится написанной только эта глава, есть еще одно указание в тексте, которое свидетельствует о том, что в эту главу позже вносились и дополнения. Это также названный выше отрывок с биографией отца Фрейденберг, который по свидетельству самой Фрейденберг не мог быть написан ранее лета 1949 г. (конец июля – начало августа). В тетради 33, начало которой датировано концом июля 1949 г., Фрейденберг пишет: «С утра вспоминаю свой долг перед отцом. Надо написать о нем, ввести в историю техники. Ведь я последняя. На мне обрывается род. Но я не имею никаких фактов в руках, никакой документации. Он был в молодости актером, а я ничего не умею рассказать. Все забылось. Его изобретения не оставили никаких следов.
Где-то, помнится, лежал тяжелый и ненужный сверток патентов на его незначимые мелкие изобретенья. Сашка [брат О.М.Фрейденберг – Н.Г.], ожидая ареста, принес свой детский портрет, сберегательную книжку и этот пакет. В каждой семье есть такие старые пакеты, подумать о которых никто не удосуживался». По тексту 1949 г. трудно предположить, что Фрейденберг знала о содержании пакета раньше, так свеже и искренне выражает она свое радостное удивление, казалось бы, случайно найденным и прочитанным: «Мне казалось тяжким, почти немыслимым делом найти его, развязать веревку и вскрыть. Пыль на нем представлялась мне десятипудовой... Дрожащими руками я положила пакет на свет, на реальный подоконник, сняла, в сильном волненьи, пыль... Патенты. Я увидела один, два, десять патентов, английских и русских.... Какое счастье! Есть документ о полетах.
Потом афиши, настоящие старые афиши, раритет из раритетов. И на машинке большая статья: из истории первого драмматического театра в Евпатории... И вдруг – огромная рукопись, напечатанная самим отцом на машинке, с копией, «Воспоминания изобретателя». Я сажусь с утра, еще не умывшись, ее читать и читаю до позднего вечера, не смею прервать священного чтения ни для еды, ни для роздыха. Все, что я хотела знать, все, чего я добивалась, – нет, во сто крат больше, рассказывает о своих изобретеньях сам отец. Непередаваемое, потрясающее впечатление, произвел на меня этот величественный голос истории».
О.М.Фрейденберг оставалось только, воспользовавшись этими материалами, сделать имя отца известным истории науки. Уже 16 августа 1949 г. написана статья об отце, включавшая его биографию, на основании которой, вероятно, и написан соответствующий отрывок Записок. Фрейденберг собирается также передавать отцовские материалы в музей связи им. А.С.Попова и т.д. Казалось бы, вставка легко датируется 1949 г., но текст Записок 1947 г., касающийся формирования архива Фрейденберг, значительно усложняет ситуацию: «Я принялась подготовлять материалы для своего архива. В него войдут работы Хоны и записки моего отца, этого замечательного человека, необыкновенного по широте мысли и по невезению в жизни...». Как снять противоречие между двумя текстами? В данном случае, по-видимому, произошло следующее: Фрейденберг, конечно, знала о содержании пакета в 1947 г. и, может быть, даже прочла тогда записки отца, но осмысление, а значит и запись по впечатлению от осмысления, актуализация записок произошла только летом 1949 г.: «А для меня это было настояшее чудо. Надо же было, чтобы столько лет эта рукопись не рождалась, и чтоб она возникла именно тогда, когда я созрела для ее глубочайшего пониманья...».
Таким образом, работа над первой частью (и первой тетрадью) Записок, шла поэтапно, и наиболее корректной датировкой данной рукописи следует считать: ноябрь 1939 г. – февраль 1940 г. – лето 1947 г. – лето 1949 г.
Вторая часть рукописи, включает 10-ть тетрадей (с 3-ей по 12-ую) и описывает события 1917–1941 гг. Замысел этой части возник, по-видимому, одновременно с формированием архива, когда уже были написаны три части Записок – это видно из оглавления августа 1947 г., а может быть и несколько раньше, например, когда возникло название «Венок из укропа» как общее заглавие Записок. Первое упоминание о желании написать эту часть в Записках относится к январю 1948 г., когда О.М.Фрейденберг, заканчивая очередную часть (V. Затяжное послесловие), пишет: «Еще ждет меня тяжелая задача, от которой я инстиктивно уклоняюсь. Мне необходимо вызвать из могилы свое прошлое, чтобы заполнить в записках лакуну от поступления в Университет до блокады. Мне надлежит воскресить маму, Хону [И.Г.Франк-Каменецкий – Н.Г.], страстный путь науки, свои упованья!» Следующее упоминание, опять только о замысле, относится к лету 1948 г. (до 3 августа): «Последняя глава. Даю честное слово тетрадям, что больше этим писательством заниматься не буду. Допишу – и точка. Мне предстоит заполнить лакуну от поступления в Университет и до войны». Но садится Фрейденберг за эту часть только в октябре 1948 г., поначалу это не удавалось: «Впечатлительная, со слишком живым воображеньем, я ходила с переполненным ушедшими образами сердцем, обливаясь холодным потом, изнуренная противоестественной некромантией». Погрузившись в работу, Фрейденберг находит в ней удовлетворение: «... вскоре мир образов осилил меня и искоренил мое в нем присутствие. Мной овладела сладостное ощущение повторной жизни с мамой и с наукой, сновиденье истории. Я нашла в этих записках путь к душевному исцеленью. Я приняла решенье оставить кафедру и погрузиться в огромную работу по раскопкам прошлого». В 1949 г. «работа по раскопкам прошлого» уже закончена: «...за зиму я написала все свои воспоминанья до последней войны, начав с поступления в университет».
Помимо сведений о процессе написания всей части в течение осени 1948 г. – зимы 1949 г., в тексте Записок есть много других датирующих признаков, например: «...и сейчас, когда я пишу это в 1948 г...» или: «Сейчас, когда я пишу о 1925, стоит 1949 год», так что можно датировать каждую тетрадь этой части рукописи. Тетради 3–5 написаны осенью – зимой 1948 г., тетрадь 6 – в конце 1948 г. – начале 1949 г., тетради 7–12 – зимой 1949 г.
Третья часть Записок – «Осада человека» (вторая по времени написания) – 9 тонких тетрадей и блокнотов – написана во время блокады Ленинграда и включает события начала войны до конца апреля 1944 г. В отношении датировок эта часть представляет мало сложностей, в основном это записи по прошествии нескольких месяцев после событий или запись, современная им, которая легко датируется по авторским датам в начале и конце тетрадей и указаниям в тексте, например: «Иждевенцам [...] ничего почти не полагается и до сих пор (середина мая)" или «Я пишу это 20 мая...». Кроме того, датировка тетрадей, написанных во время блокады, имеет свои особенности: из-за тяжелых бытовых условий, например, совершенно исключалась возможность писать зимой – замерзали чернила, замерзали руки, отказывался работать мозг. Действительно, все тетради писались с весны по осень, в крайнем случае до декабря; например, в 1942 г., как отмечает Фрейденберг, этот месяц, был относительно теплым. Таким образом, эту часть в целом можно датировать следующим образом: 3 мая 1942 г. – 1 мая 1944 г. (датировки каждой тетради см. в приложении).
Следующая, четвертая часть Записок – «Воспоминания о самой себе», вызывает гораздо больше вопросов, чем предыдущие части. Она начата 26 июня 1945 г. (дата в начале рукописи тетради 21) как продолжение блокадных тетрадей, в ней описываются события мая 1944–45 гг., но очень кратко, на 18 страницах, затем Фрейденберг обрывает рукопись и возвращается к ней только 19 июля 1947 г. (дата в тексте), повторяя описание событий 1944 г., но более подробно. Здесь и начинаются сложности. Дело в том, что почти семь тетрадей (21–27) написаны с 19 июля по 5 августа 1947 г. (даты в начале и конце тетрадей), а четыре из них (21–24) с 19 июля по 24 июля (датировка по авторским указаниям в тексте: «Сегодня день Ольги...» – день Ольги празднуется 24 июля) – т.е. за 6 дней, а это почти 200 страниц машинописи. В тексте следующей 25-ой тетради много указаний на настоящее время, как будто запись была одновременна происходящим событиям, а события эти происходят еще осенью-зимой 1946 г., например: «Вчера по случаю праздника раздались салюты...» – имеется в виду салют к ноябрьским праздникам, но почему настоящее время, если тетрадь в целом написана летом 1947 г.? Можно предположить, что существовали какие-то обширные записи 1946 г., механически включенные в текст летом 1947 г., но это предположение больше ничем на сегодняшний день не подтверждается.
Фрейденберг заканчивает три части Записок (1, 3, 4) 5 августа 1947 г. и занимается оформлением написанного: 6-ым августа 1947 г. датировано оформление первой тетради (титульный лист, предварение к Запискам), 5–6 августа – 20 сентября 1947 г. сделано оглавление (оглавление написано на следующей странице после даты 5 августа, но включает послесловие, написанное 20 сентября 1947 г.). Но затем снова возвращается к Запискам 25 октября 1947 г. – и заканчивает 14 января 1948 г. (даты в тексте тетради 27 и конце тетради 28) небольшую часть Записок, названную «Затяжное послесловие» – это, в основном, запись, современная событиям, местами переходящая в дневник по числам, так что проблем с датировкой практически нет.
Следующая часть Записок названия не имеет (на обложке “1948” и номера глав), включает три тетради (29–31) и датируется по авторским указаниям в тексте и дате в конце 31-ой тетради – летом 1948 г. (не позднее 3 августа).
И последняя часть – (32–34) тетради. Это также почти современная событиям запись, местами переходящая в дневник. Тетрадь 32 начата в октябре 1948 г. (так в тексте), а дата в конце последней тетради Записок – 10 декабря 1950 г.
Таким образом, проведена датировка основных частей рукописи Записок Фрейденберг и датировка по тетрадям (см.приложение ). О более детальной датировке рукописи, безусловно необходимой для дальнейшей исследовательской работы с этим текстом, без оригиналов, на сегодняшний день говорить сложно.