2

Проблемы датировки рукописи Записок

При датировании Записок приходится сталкиваться с целым рядом трудностей, которые значительно осложняют исследовательскую работу в этом направлении. О двух из них мы уже упомянули выше (см. с. ), о третьей скажем здесь.
На первый взгляд, датировать создание различных частей Записок не трудно. Сама О.М.Фрейденберг в изобилии рассыпала по тексту воспоминаний прямые и косвенные свидетельства хронологии их написания. Прямые – в виде конкретных дат, поставленных в основном в конце отдельных частей, а потому фиксирующих, как правило, окончание работы над частью или отдельной тетрадью, в то время как вопросы о ее начале или о внесении дополнений, исправлений, использовании более ранних текстов, что нередко прослеживается и по содержанию, и отмечается Е.Б. и Е.В.Пастернаками, вовсе остаются закрытыми.
Кроме того, у О.М.Фрейденберг своеобразная манера датировать события своей жизни, в том числе и научные работы, и воспоминания, которую необходимо учитывать при исследовании текста Записок. Например, о своих первых работах университетского периода она пишет: «Я не помню хронологии своих первых научных работ. Странно, реальные даты и даты сердца не совпадают...», и действительно, в архиве сохранились эти первые работы со старой датировкой (1920–22 гг.), исправленной в соответствии с «датами сердца» на более ранние (1919–22 гг.), что реально быть никак не могло. Здесь важно то, что за начало работы Фрейденберг часто принимает не дату ее реального воплощения, а дату замысла, дату своего понимания какой-либо проблемы, которая на бумаге может быть выражена гораздо позже. В Записках с подобными явлениями пришлось столкнуться в первой же части, датированной 1939–40 гг., но явно имеющей более поздние вставки. Такой вставкой является, например, отрывок об отце О.М.Фрейденберг, текстуально совпадающий в некоторых фрагментах с ее статьей о нем, написанной в 1949 г. по материалам семейного архива. Причем о существовании большинства документальных материалов отца, упомянутых в этой статье, О.М.Фрейденберг до разбора архива в 1947 г. даже не подозревала (подробнее см. ниже).
Таким образом, здесь мы попытаемся представить результаты работы по датированию рукописи Записок по тем семи частям, из которых она состоит; структура частей отражает время их написания, кроме того, сложности датировки, как правило, удобнее решать именно в пределах каждой части.
Итак, часть 1-я в рукописи представляет из себя одну тетрадь, сшитую из разных листов, и включает четыре главы: 1. Самое главное (гл.1–25); 2. Новая глава (гл.1–16) ; 3. Третья глава (гл.1–38); 4. Война (гл.1–25).
На странице 3 самая ранняя из всех встречающихся в тексте Записок дата – 11 ноября 1939 г., в конце тетради – 11 февраля 1940 г. Я предполагаю, однако, что эта датировка относится только к главе 1. Самое главное. Помимо вышеназванного такого важного датирующего признака, как оглавление 1947 г., где значится написанной только эта глава, есть еще одно указание в тексте, которое свидетельствует о том, что в эту главу позже вносились и дополнения. Это также названный выше отрывок с биографией отца Фрейденберг, который по свидетельству самой Фрейденберг не мог быть написан ранее лета 1949 г. (конец июля – начало августа). В тетради 33, начало которой датировано концом июля 1949 г., Фрейденберг пишет: «С утра вспоминаю свой долг перед отцом. Надо написать о нем, ввести в историю техники. Ведь я последняя. На мне обрывается род. Но я не имею никаких фактов в руках, никакой документации. Он был в молодости актером, а я ничего не умею рассказать. Все забылось. Его изобретения не оставили никаких следов.
Где-то, помнится, лежал тяжелый и ненужный сверток патентов на его незначимые мелкие изобретенья. Сашка [брат О.М.Фрейденберг – Н.Г.], ожидая ареста, принес свой детский портрет, сберегательную книжку и этот пакет. В каждой семье есть такие старые пакеты, подумать о которых никто не удосуживался». По тексту 1949 г. трудно предположить, что Фрейденберг знала о содержании пакета раньше, так свеже и искренне выражает она свое радостное удивление, казалось бы, случайно найденным и прочитанным: «Мне казалось тяжким, почти немыслимым делом найти его, развязать веревку и вскрыть. Пыль на нем представлялась мне десятипудовой... Дрожащими руками я положила пакет на свет, на реальный подоконник, сняла, в сильном волненьи, пыль... Патенты. Я увидела один, два, десять патентов, английских и русских.... Какое счастье! Есть документ о полетах.
Потом афиши, настоящие старые афиши, раритет из раритетов. И на машинке большая статья: из истории первого драмматического театра в Евпатории... И вдруг – огромная рукопись, напечатанная самим отцом на машинке, с копией, «Воспоминания изобретателя». Я сажусь с утра, еще не умывшись, ее читать и читаю до позднего вечера, не смею прервать священного чтения ни для еды, ни для роздыха. Все, что я хотела знать, все, чего я добивалась, – нет, во сто крат больше, рассказывает о своих изобретеньях сам отец. Непередаваемое, потрясающее впечатление, произвел на меня этот величественный голос истории» .
О.М.Фрейденберг оставалось только, воспользовавшись этими материалами, сделать имя отца известным истории науки. Уже 16 августа 1949 г. написана статья об отце, включавшая его биографию, на основании которой, вероятно, и написан соответствующий отрывок Записок. Фрейденберг собирается также передавать отцовские материалы в музей связи им. А.С.Попова и т.д. Казалось бы, вставка легко датируется 1949 г., но текст Записок 1947 г., касающийся формирования архива Фрейденберг, значительно усложняет ситуацию: «Я принялась подготовлять материалы для своего архива. В него войдут работы Хоны и записки моего отца, этого замечательного человека, необыкновенного по широте мысли и по невезению в жизни...». Как снять противоречие между двумя текстами? В данном случае, по-видимому, произошло следующее: Фрейденберг, конечно, знала о содержании пакета в 1947 г. и, может быть, даже прочла тогда записки отца, но осмысление, а значит и запись по впечатлению от осмысления, актуализация записок произошла только летом 1949 г.: «А для меня это было настояшее чудо. Надо же было, чтобы столько лет эта рукопись не рождалась, и чтоб она возникла именно тогда, когда я созрела для ее глубочайшего пониманья...» .
Таким образом, работа над первой частью (и первой тетрадью) Записок, шла поэтапно, и наиболее корректной датировкой данной рукописи следует считать: ноябрь 1939 г. – февраль 1940 г. – лето 1947 г. – лето 1949 г.
Вторая часть рукописи, включает 10-ть тетрадей (с 3-ей по 12-ую) и описывает события 1917–1941 гг. Замысел этой части возник, по-видимому, одновременно с формированием архива, когда уже были написаны три части Записок – это видно из оглавления августа 1947 г., а может быть и несколько раньше, например, когда возникло название «Венок из укропа» как общее заглавие Записок. Первое упоминание о желании написать эту часть в Записках относится к январю 1948 г., когда О.М.Фрейденберг, заканчивая очередную часть (V. Затяжное послесловие), пишет: «Еще ждет меня тяжелая задача, от которой я инстиктивно уклоняюсь. Мне необходимо вызвать из могилы свое прошлое, чтобы заполнить в записках лакуну от поступления в Университет до блокады. Мне надлежит воскресить маму, Хону [И.Г.Франк-Каменецкий – Н.Г.], страстный путь науки, свои упованья!» Следующее упоминание, опять только о замысле, относится к лету 1948 г. (до 3 августа): «Последняя глава. Даю честное слово тетрадям, что больше этим писательством заниматься не буду. Допишу – и точка. Мне предстоит заполнить лакуну от поступления в Университет и до войны». Но садится Фрейденберг за эту часть только в октябре 1948 г., поначалу это не удавалось: «Впечатлительная, со слишком живым воображеньем, я ходила с переполненным ушедшими образами сердцем, обливаясь холодным потом, изнуренная противоестественной некромантией». Погрузившись в работу, Фрейденберг находит в ней удовлетворение: «... вскоре мир образов осилил меня и искоренил мое в нем присутствие. Мной овладела сладостное ощущение повторной жизни с мамой и с наукой, сновиденье истории. Я нашла в этих записках путь к душевному исцеленью. Я приняла решенье оставить кафедру и погрузиться в огромную работу по раскопкам прошлого». В 1949 г. «работа по раскопкам прошлого» уже закончена: «...за зиму я написала все свои воспоминанья до последней войны, начав с поступления в университет» .
Помимо сведений о процессе написания всей части в течение осени 1948 г. – зимы 1949 г., в тексте Записок есть много других датирующих признаков, например: «...и сейчас, когда я пишу это в 1948 г...» или: «Сейчас, когда я пишу о 1925, стоит 1949 год», так что можно датировать каждую тетрадь этой части рукописи. Тетради 3–5 написаны осенью – зимой 1948 г., тетрадь 6 – в конце 1948 г. – начале 1949 г., тетради 7–12 – зимой 1949 г.
Третья часть Записок – «Осада человека» (вторая по времени написания) – 9 тонких тетрадей и блокнотов – написана во время блокады Ленинграда и включает события начала войны до конца апреля 1944 г. В отношении датировок эта часть представляет мало сложностей, в основном это записи по прошествии нескольких месяцев после событий или запись, современная им, которая легко датируется по авторским датам в начале и конце тетрадей и указаниям в тексте, например: «Иждевенцам [...] ничего почти не полагается и до сих пор (середина мая)" или «Я пишу это 20 мая...». Кроме того, датировка тетрадей, написанных во время блокады, имеет свои особенности: из-за тяжелых бытовых условий, например, совершенно исключалась возможность писать зимой – замерзали чернила, замерзали руки, отказывался работать мозг. Действительно, все тетради писались с весны по осень, в крайнем случае до декабря; например, в 1942 г., как отмечает Фрейденберг, этот месяц, был относительно теплым. Таким образом, эту часть в целом можно датировать следующим образом: 5 мая 1942 г. – 1 мая 1944 г. (датировки каждой тетради см. в приложении).
Следующая, четвертая часть Записок – «Воспоминания о самой себе», вызывает гораздо больше вопросов, чем предыдущие части. Она начата 26 июня 1945 г. (дата в начале рукописи тетради 21) как продолжение блокадных тетрадей, в ней описываются события мая 1944–45 гг., но очень кратко, на 18 страницах, затем Фрейденберг обрывает рукопись и возвращается к ней только 19 июля 1947 г. (дата в тексте), повторяя описание событий 1944 г., но более подробно. Здесь и начинаются сложности. Дело в том, что почти семь тетрадей (21–27) написаны с 19 июля по 5 августа 1947 г. (даты в начале и конце тетрадей), а четыре из них (21–24) с 19 июля по 24 июля (датировка по авторским указаниям в тексте: «Сегодня день Ольги...» – день Ольги празднуется 24 июля) – т.е. за 6 дней, а это почти 200 страниц машинописи. В тексте следующей 25-ой тетради много указаний на настоящее время, как будто запись была одновременна происходящим событиям, а события эти происходят еще осенью-зимой 1946 г., например: «Вчера по случаю праздника раздались салюты...» – имеется в виду салют к ноябрьским праздникам, но почему настоящее время, если тетрадь в целом написана летом 1947 г.? Можно предположить, что существовали какие-то обширные записи 1946 г., механически включенные в текст летом 1947 г., но это предположение больше ничем на сегодняшний день не подтверждается.
Фрейденберг заканчивает три части Записок (1, 3, 4) 5 августа 1947 г. и занимается оформлением написанного: 6-ым августа 1947 г. датировано оформление первой тетради (титульный лист, предварение к Запискам), 5–6 августа – 20 сентября 1947 г. сделано оглавление (оглавление написано на следующей странице после даты 5 августа, но включает послесловие, написанное 20 сентября 1947 г.). Но затем снова возвращается к Запискам 25 октября 1947 г. – и заканчивает 14 января 1948 г. (даты в тексте тетради 27 и конце тетради 28) небольшую часть Записок, названную «Затяжное послесловие» – это, в основном, запись, современная событиям, местами переходящая в дневник по числам, так что проблем с датировкой практически нет.
Следующая часть Записок названия не имеет (на обложке “1948” и номера глав), включает три тетради (29–31) и датируется по авторским указаниям в тексте и дате в конце 31-ой тетради – летом 1948 г. (не позднее 3 августа).
И последняя часть – (32–34) тетради. Это также почти современная событиям запись, местами переходящая в дневник. Тетрадь 32 начата в октябре 1948 г. (так в тексте), а дата в конце последней тетради Записок – 10 декабря 1950 г. 
Таким образом, проведена датировка основных частей рукописи Записок Фрейденберг и датировка по тетрадям (см.приложение ). О более детальной датировке рукописи, безусловно необходимой для дальнейшей исследовательской работы с этим текстом, без оригиналов, на сегодняшний день говорить сложно.